Том 3. Мини-убийцы

— Конечно, — сказал я и слегка повернул голову, чтобы блондинка смогла полностью оценить впечатление от моего профиля, который с левой стороны смотрелся чуть лучше, чем с правой.

И если у нее при этом ослабели колени, она не показала вида. Хотя большинство дам имеют автоматический защитный механизм против слишком вызывающего мужского обаяния.

В комнату суетливо ворвался толстенький коротышка лет под пятьдесят, в темном костюме и с белой гвоздикой в петлице. Щеки его походили на два ярко-розовых яблочка, маленький ротик — на розовый бутончик, а красивая голова слишком обросла волосами, которыми он грациозно потряхивал, как голливудская звезда в аэропорту. Его изысканный костюм был сшит в Лондоне, непорочной белизны рубашка — накрахмалена, а широкий серый шелковый галстук — зашпилен булавкой с бриллиантом как раз такого размера, чтобы считаться вульгарным. Я решил, что, возможно, элегантные ребятки в антикварном бизнесе называют его «тетушкой», но строить догадки о подобных вещах не слишком-то умно. Последний парень, которому я прилепил такой же ярлык, оказался бывшим тореадором и содержал четырех любовниц под одной крышей. И все они были беременны одновременно.

— Я не хочу иметь ко всему этому никакого отношения, — высоким тенором закапризничал коротышка в тот самый момент, когда добрался до письменного стола. — И вы прекрасно это знаете, Шэрон! У меня дурные предчувствия относительно этой аферы! Ведь во времена вашего отца…

— …галерея чуть было не обанкротилась, — холодно сказала блондинка. — Четыре года прошло после его смерти и с тех пор, как я стала ею управлять, и с каждым годом прибыль увеличивается. И я позвала вас сюда не для того, чтобы выслушивать ваше мнение, Арнольд!

— Хорошо! Я… я… — Раздраженный ротик беспомощно скривился. — Тогда ладно, Шэрон. Но я хочу заметить, что вся эта афера…

— Да замолчите вы и сядьте! — сказала нетерпеливо мисс О’Берн. — Познакомьтесь, мистер Бойд. — Она коротко улыбнулась мне. — Это Арнольд Райт.

— Здравствуйте, — равнодушно сказал Райт и протянул вялую руку, которая на ощупь была похожа на дохлую треску, слишком долго пролежавшую на солнце: я пожал ее с чувством, что совершил большую ошибку.

Затем он упал на ближайшее кресло с видом лишенного наследства племянника, который вынужден присутствовать при оглашении завещания.

— Теперь, может быть, мы приступим к делу?

Светло-карие глаза испепелили Райта быстрым взглядом, затем обратились на меня.

— До того как назначить встречу с вами, я выбирала частные детективные агентства очень тщательно, мистер Бойд. Эта афера, как называет ее Арнольд, нуждается во вмешательстве человека с определенного рода качествами, и я думаю, что этот человек — вы.

— И какого рода должны быть эти качества? — осторожно осведомился я.

— Компетентность, благоразумие и представительность, — быстро ответила она. — Я уже знаю о вас довольно много, мистер Бойд. А что вы знаете о галерее О’Берн?

— Ничего, — сообщил я.

Она кивнула:

— Полагаю, вам следует прежде всего немного войти в курс дела, узнать, чем мы тут занимаемся. Мы торгуем антиквариатом…

— Шэрон! Как вы можете!.. — Райт выразительно закатил глаза. — Использовать такое вульгарное слово, как «торговля», когда речь идет о…

— Мы торгуем антиквариатом! — варварски повторила она. — И именно перемена политики после смерти моего отца спасла галерею от банкротства, помните, Арнольд! — Шэрон снова сосредоточила свое внимание на мне. — Но только эксклюзивным антиквариатом, мистер Бойд. Любой предмет, с которым мы имеем дело, должен быть не только подлинным, но, кроме всего прочего, еще и редкостью. Мы выдаем каждому покупателю сертификат и неограниченную гарантию возврата денег с процентами, если он позднее обнаружит, что этот предмет старины не соответствует качеству, указанному в сертификате.

Следуя этой политике в течение последующих четырех лет, мы постепенно обзавелись небольшой эксклюзивной клиентурой из числа коллекционеров. За последние двенадцать месяцев мы достигли благополучия. Многие коллекционеры обращаются к нам, если хотят приобрести нечто определенное, даже зная, что у нас этого нет. Другими словами, они уполномочивают нас покупать для них хорошие вещи. Это, естественно, дает нам полномочия посредников и обеспечивает доход без всякого риска.

— Но мы всегда действовали в рамках законного рынка, Шэрон, — снова запротестовал Райт. — А сейчас вы хотите, чтобы мы…

Я почти почувствовал жалость к коротышке, ему все время не удавалось закончить фразу.

— Сейчас у нас появился шанс осуществить самое большое посредничество в истории галереи, — парировала она. — И к тому же все расходы берет на себя покупатель! И я не собираюсь отступать только из-за того, что появился некий риск, Арнольд.

— Очень хорошо! — Он скрестил ручки на своем пухленьком животике и уставился, не мигая, куда-то в пространство перед собой, словно Будда в приступе изжоги.

— У меня есть клиент, которому предложили пару китайских ваз…

— Сосудов для вина! — негодующе сказал Райт.