Том 3. Мини-убийцы

После того как официант отчалил, я закурил сигарету, игнорируя идиотское хихиканье, доносившееся с другого конца столика.

— Итак, какое у нас поле деятельности сегодня днем? — раздраженно проскрипел я.

— Еще не придумала, — лениво ответила Шэрон. — Не хотите ли, например, осмотреть достопримечательности?

Я бросил взгляд на затуманенные зеркальные окна и пожал плечами:

— В такую-то погодку?!

Моя реплика не требовала никакого ответа, и я его не получил.

— А как насчет антиквариата и этого парня Донавана? — осведомился я.

— Сейчас нам пока нечего делать, — любезно сообщила Шэрон. — Он знает, что я здесь, и как только будет готов, сообщит, где и когда состоится аукцион. Поэтому все, что мы можем сейчас делать, — это ждать.

— После прошлого вечера в Нью-Йорке это кажется несколько скучноватым, — мечтательно сказал я.

— Согласна, вечер в Нью-Йорке был волнующим. — Шэрон любезно улыбнулась. — Но последняя ночь была удивительно спокойной. Во всяком случае, моя, в отеле.

— Вы хотите сказать, просто скучной, — раздраженно процедил я сквозь зубы. — Если бы вы провели ночь в моей квартире, она была бы по-настоящему горячей.

— А в отеле был кондиционер.

Пока я пытался понять игру природы, давшей такой льдине, как Шэрон О’Берн, пухлую нижнюю губу, официант принес нам мартини. Я уже было собрался задать ей мучивший меня вопрос, как вдруг в полуметре над моей головой кто-то откашлялся. Я глянул вверх и увидел у стола живой скелет, к которому с одной стороны прилипла пышнотелая блондинка, а с другой — стоял парень такого вида, словно его выдворили из мафии за чрезмерную жестокость.

— Пожалуйста, извините, — сказал скелет, — но имею ли я честь обращаться к мисс Шэрон О’Берн?

Его английский был безукоризненным, но чуть архаичным, а в интонациях слышалась смесь всех европейских акцентов.

— Шэрон О’Берн — это я. — Она посмотрела на говорившего непонимающим взглядом.

— Тогда мы с вами друзья-соперники! — Скелет улыбнулся, показав зубы, похожие на ряд старинных надгробий на заброшенном кладбище. — Позвольте представиться. Я — Людвиг Рэнц.

— Мистер Рэнц, — Шэрон слегка кивнула, — это мой коллега, мистер Бойд.

— Честь имею, мистер Бойд, — сурово произнес Рэнц. — А это мои коллеги — мисс Анна Гейне и мистер Пол Баллард.

— Привет! — сказала пышнотелая блондинка с сильным немецким акцентом.

— Здравствуйте, — сказал отставной мафиози с прекрасным английским акцентом.

Все это слегка сбивало с толку. Я решил было, что барышня англичанка, а парень итальянец. Единственное, что я понял определенно: блондинка была красивой, несмотря на ее акцент, а парень представлял бы собой угрозу, даже если бы шепелявил.

— Могли бы мы присоединиться к вам? — вежливо осведомился Рэнц.

Шэрон бросила на меня быстрый взгляд, потом пожала плечами:

— Почему бы нет?

Строй официантов быстро нарушился, они принесли стулья, и мгновение спустя вся эта троица уже сидела за нашим столом. Мужчины уселись по обе стороны от Шэрон, блондинка — рядом со мной. Мне только этого и было надо. Анна Гейне оказалась классическим примером удивительных превращений, которые в последнее время стали происходить с немецкими девушками. Они вдруг стали пышнотелыми, с выразительными фигурами, с ногами от самых ушей и видом знойной загадочности. У парней перехватывало дыхание от одного их вида.

У пышнотелой блондинки были волосы соломенного цвета, зачесанные кое-как, глаза — синие, пылкие и живые, губки пухлые, словно укушенные пчелой, — насмешка над притворной невинностью ее лица. Блейзер в черно-белую полоску, надетый поверх черной водолазки и юбки, придавал ей сходство со студенткой последнего курса колледжа, какими их воображают себе мужчины. Но когда блондинка улыбалась и смотрела вам прямо в глаза, вы понимали, что она уже закончила свой собственный колледж с похвальным листом по предметам, которые не входят в школьную программу.

Людвиг Рэнц одарил Шэрон какой-то похоронной улыбкой.

— Вы, как и мы, ожидаете вестей от загадочного мистера Донавана? — спросил он.

— Верно, — осторожно ответила она.

— Как долетели из Нью-Йорка? — продолжил беседу Людвиг Рэнц. — Его серые, цвета надгробных камней, губы скривились в подобие улыбки. — Я спросил, — признался Рэнц, — потому что интересуюсь, не было ли у вас каких-нибудь осложнений с полетом. Или, возможно, до него?

— Осложнений? — переспросила Шэрон слишком бодро. — Какого рода осложнений?

— Я думал, возможно, кто-то попытался задержать вас? — Он бросил нерешительный взгляд на Пола Балларда. — У нас ведь были небольшие неприятности, Пол, верно?

— Небольшие. — Баллард пожал подложенными плечами. — Ничего серьезного.

— О, но ведь могло быть серьезно! — Рэнц медленно покачал головой. — Я был бы ужасно расстроен, если бы упустил возможность, по крайней мере, поторговаться за сокровища «юй». Вот почему я полюбопытствовал, не произошло ли с вами нечто подобное, ведь Слейтер чувствовал бы то же самое, что и я.

Шэрон мгновение колебалась, потом вопросительно посмотрела на меня:

— Дэнни?