Том 3. На японской войне. Живая жизнь

Вересаев считал «Живую жизнь» одной из самых удачных и значительных своих книг. В «Записях для себя» он признавал, что к мысли о ее написании он пришел после неудачи повести «К жизни». «В долгих исканиях смысла жизни я в то время пришел, наконец, к твердым, самостоятельным, не книжным выводам, давшим мне глубокое удовлетворение… Я попытался свои искания и нахождения втиснуть в художественные образы, – и только исковеркал их… Я увидел, что у меня ничего не вышло, и тогда все свои искания и нахождения изложил в другой форме – в форме критического исследования. Во Льве Толстом и Достоевском, в Гомере, эллинских трагиках и Ницше я нашел неоценимый материал для построения моих выводов… Это, по-моему, самая лучшая из написанных мною книг. Она мне наиболее дорога. Я перечитываю ее с радостью и гордостью» (см. т. 5 наст. изд.).

Книга Вересаева «О Достоевском и Льве Толстом» вызвала в печати оживленные споры. Реакционные критики старались прежде всего опровергнуть мысль Вересаева о противоположности творчества Достоевского и Толстого. Так, например, критик журнала «Вестник Европы» утверждал, что эта противоположность предопределена не нравственно-философскими и, стало быть, в конечном счете социальными причинами, а различием темпераментов. «Мы… считаем Нужным возразить, – писал он, – против того безусловного противоположения Достоевского Толстому, какое проведено во всей книге. Отношение их по существу то же, что и отношение Пушкина и Гоголя… Это отношение двух основных человеческих типов: классика и романтика, Аполлона и Диониса» («Вестник Европы», 1911, кн. 5, стр. 381).

Критики, стремившиеся в те годы поддержать прогрессивные традиции русской литературы, оценивали книгу Вересаева как одно из наиболее ярких выступлений против декадентской пропаганды самых слабых, реакционных сторон наследия Достоевского. Они справедливо считали, что эта книга – событие не только литературной, но и общественной жизни. «„Живая жизнь“ Вересаева… очень смелый бунт против Достоевского…протест против господства его настроений в жизни и литературе» (Е. Колтоновская, Критические этюды, СПб, 1912, стр. 226).

М. Еремин