Том 3. Песни. Стихотворения

… И пробил час – и день возник, —
Как взрыв, как ослепленье!
То тут, то там взвивался крик:
«Остановись, мгновенье!»

И лился с неба нежный свет,

И хоры ангельские пели, —
И люди быстро обнаглели:
Твори что хочешь – смерти нет!

Иной – до смерти выпивал,

Но жил, подлец, не умирал,
Другой —
в пролеты прыгал всяко-разно,
А третьего душил сосед,
А тот – его, – ну, словом, все
Добро и зло творили безнаказно.

И тот, кто никогда не знал

Ни драк, ни ссор, ни споров, —
Тот поднимать свой голос стал,
Как колья от заборов.

Он торопливо вынимал

Из мокрых мостовых булыжник, —
А прежде он был – тихий книжник
И зло с насильем презирал.

Кругом никто не умирал, —

И тот, кто раньше понимал
Смерть как награду или избавленье,
Тот бить стремился наповал, —
А сам при этом напевал,
Что, дескать, помнит чудное мгновенье.

Ученый мир – так весь воспрял, —

И врач, науки ради,
На людях яды проверял —
И без противоядий!

Вон там устроила погром —

Должно быть, хунта или клика, —
Но все от мала до велика
Живут – все кончилось добром.

Самоубийц – числом до ста —

Сгоняли танками с моста,
Повесившихся скопом оживляли.
Фортуну – вон из колеса…
Да, день без смерти удался! —
Застрельщики, ликуя, пировали.

… Но вдруг глашатай весть разнес

Уже к концу банкета,
Что торжество не удалось:
Что кто-то умер где-то —

В тишайшем уголке земли,

Где спят и страсти, и стихии, —
Реаниматоры лихие
Туда добраться не смогли.

Кто смог дерзнуть, кто смел посметь?!

И как уговорил он смерть?
Ей дали взятку —
смерть не на работе.
Недоглядели, хоть реви, —
Он взял да умер от любви —
На взлете умер он, на верхней ноте!

‹До 1978›

* * *

Дурацкий сон, как кистенем,