Том 3. Письма и дневники

<…> Вот я наконец и уселся в Франценбрунне, милая маменька. Я потому не писал к вам еще вчера, что нашел квартиру после почтового времени. Теперь уже начал свою починку: вчера был у Конрада[928], ныне выпил три стакана зальцбруна и часа через полтора возьму ванну из луизенквелля. Конрад мне предписал ежедневные ванны и, для начала, зальцбрун с прибавлением каждый день по стакану, покуда не приготовлюсь к настоящему франценбрунну. Франценбрунн крошечный городок, вроде Мариенбада, и не похож местоположением ни на Мариенбад, ни на Карлсбад, потому что лежит на огромной равнине, которая только на самом горизонте замыкается горами, впрочем, довольно красив: улицы усажены каштанами и тополями, а в конце городка прекрасный тенистый парк. Я нанял себе две большие готические комнаты со сводами, вроде Вестминстерского аббатства, и с фортепьянами, в нижнем этаже zur Grossfurstinn von Russland[929]. У меня из окон довольно красивый вид на Kaiserstrasse с каштанами, а для услаждения моего слуха живут против меня герцогини Баденские[930], из которых одна поет очень приятно и много. Вообще мне было бы сидеть довольно хорошо, если бы вы мне поскорее прислали грамотку от наших. С нетерпением жду вашего письма и скоро буду опять писать к вам.

53. А. П. Елагиной

6 августа 1835 года

Франценбрунн

<…> Вот вам и еще писуля из Франценбрунна, милая маменька, дабы вы не рассудили за благо как-нибудь беспокоиться об моей неизвестности, а пуще всего дабы вам подать благой пример для подражания. Когда будете посылать письма ко мне, прикажите, пожалуйста, брать на почте квитанции в отправлении, или так называемые ресиписы, потому что сквернее здешних почт едва ли есть где-нибудь и письмо без квитанции совершенно находится в зависимости от почтовых чиновников. Вообразите, например, что письмо, отправленное вами сюда из Карлсбада, в котором было запечатано и титовское, пропало! Это тем более досадно, что ему, может быть, что-нибудь нужно, не говоря уже о том, что мне бы хотелось иметь от него вести. На почте здесь говорят, что если в Карлсбаде не взяли ресипису, то и отыскать письма нельзя. Не помните ли, кто отдавал его на почту?

Каково-то было вам ехать? С нетерпением жду от вас писем. А мое путешествие из Карлсбада сюда было самое досадное: вообразите, что мне попался такой поганый извозчик, что я тянулся сюда 18 часов и должен был ночевать на дороге, чему едва ли бывал пример во всей богемской истории.

У нас здесь все то же, что было, кроме того, что народу начинает становиться все меньше; но мне до этого мало дела, потому что не познакомился ни с одним человеком, кроме седого венгерского помещика, который нынче уехал, да и не хочу знакомиться. Жду с нетерпением В. Титова[931].

Вы хорошо сделали, что не поехали сюда, потому что вам бы здесь было скучно, а Веза , с которою вы хотели познакомиться, отправляется послезавтра к вам в Дрезден, куда уехало и все баденство.

Мне вообще довольно хорошо, кроме того, что не велят ничем хорошенько заниматься, а потому скучно. Я продолжаю ежедневно купаться и от нынешнего дня вместо 8 стаканов Salzquelle начал пить 4 Salz и 3 шпруделя. Но делать покуда ровно нечего, но думаю, однако, что умею хоть сколько-нибудь позаняться моими песнями.

54. А. П. Елагиной

22 августа 1835 года

Письмо В. П. Титова

Целуем ручки, челом бьем, падаем до ног за ваши драгоценные два послания, из которых последнее от 31-го прочли сию секунду. Виноваты, что сами так долго к вам не писали снова: третий день чиним перья, а они, окаянные, видно, размокли от вод и чинятся медленнее, нежели когда-либо. За советы благодарим усердно. Бодрость возвратилась к нам вместе с ясною погодою. Петру Васильевичу вода как с гуся вода, он от них как ни в одном глазе, а я, грешный, присужден был заключить с доктором капитуляцию, на основании которой от пития водного вовсе отбоярился, зато меня купают ежедневно не только в воде, но и в грязи минеральной. Посмотрим, это чистилище не удалит меня от полей Елисейских или приблизит к ним. Наш Франценбрунн понемножку просыпается, вина этому — ожидаемый через 10 дней проезд римского кесаря[932] с супругою и многочисленною свитою[933]; здешний militar inspector[934], начальствующий над 3 человеками гарнизона, со вчерашнего дня уже начал расправлять усы и галстук.