Том 3. Пограничные бродяги. Вольные стрелки

По знаку Ягуара все остановились и взяли в руки кинжалы. Приближалась решающая минута: дверь вела, очевидно, в форт. Ягуар несколько минут внимательно рассматривал петли и запоры и затем приказал потушить огни. Приказание было немедленно же исполнено — воцарился непроницаемый мрак.

Дверь казалась весьма старой и давным-давно не отворявшейся, оказать серьезное сопротивление дружному напору она не могла. Молодой вождь запустил конец своего кинжала между замочной щеколдой и дужкой, в которую она входила, и налег. Дужка немедленно отлетела, но дверь все-таки не открывалась, ее удерживали изнутри крепкие запоры.

Заговорщики заколебались, они были настолько измучены всем, что перенесли за эту ночь, что малейшее препятствие — и они готовы были предаться малодушному отчаянию.

Как открыть эту дверь? Неужели придется вернуться назад, и все их усилия и пережитые опасности пропадут без всякого результата.

Ягуар приказал зажечь свечу и вновь осмотрел дверь самым внимательным образом. Дерево у порога двери истлело настолько, что отваливалось большими кусками и легко превращалось в труху. Свечу вновь погасили. Ягуар стал на колени и принялся кинжалом отдирать от порога щепы, стараясь производить как можно меньше шума, так как неизвестно было, в какое именно место форта вела эта дверь.

Минут через десять упорной, медленно продвигавшейся работы порог был почти вынут. Ягуар прополз под дверью, встал и первым делом нащупал в темноте и выдвинул задвижки. Дверь теперь легко приотворилась, и заговорщики вошли в нее.

Соблюдая полнейшую тишину, ощупью двигались они вперед в совершенной темноте по какому-то коридору. Ланси первым достиг какой-то двери, толкнул ее, и она неслышно отворилась.

Эта дверь вела в другой коридор, освещенный фонарем. Заговорщики вступили в него, предварительно сняв и погасив фонарь.

Было около половины пятого, начинало светать.

В конце коридора Ягуар заметил неподвижный силуэт, опершийся о стену. По знаку вождя метис змеей скользнул вдоль коридора по направлению к силуэту. Это был часовой, который мирно спал, поставив свой карабин возле себя. Подойдя к нему на несколько шагов, Ланси бросился на него подобно пантере и, прежде чем тот успел опомниться, повергнул его наземь, обвязал ему голову его же собственным плащом, скрутил руки назад и завязал их ремнем, снятым с его карабина.

Бедный часовой не мог ни крикнуть, ни даже просто сообразить, что с ним происходит. Он охранял вход в кордегардию, в которой спало десятка полтора солдат.

Заговорщики проникли в кордегардию, связали всех солдат, обвязали им головы плащами и завладели их карабинами.

Начало было удачным: половина гарнизона была во власти заговорщиков. Ягуар и его товарищи почти чувствовали себя хозяевами форта.

К несчастью для них, пока они возились с солдатами, захваченными в кордегардии, часовой, связанный Ланси и забытый ими в коридоре, освободился от своих пут и поднял тревогу.

Положение усложнилось.

— Ну что ж, — тихо проговорил Ягуар, — кажется, нам придется вступить в бой. Ничего, теперь большая часть из нас вооружена. Друзья, помните, что я говорил вам: никакой пощады!

Инсургенты не думали, однако, что на них нападут в кордегардии и стали выходить из нее, ничего не подозревая.

Но в тот самый момент, как они появились в коридоре, с другого конца в него входило человек тридцать солдат, предводительствуемых тремя офицерами, которые отважно бросились на них.

— Пли! — скомандовал Ягуар. — И вперед!

Грянуло десять выстрелов сразу, три офицера пали, пораженные меткими пулями, а заговорщики яростно кинулись на солдат.

Солдаты оказали весьма слабое сопротивление: их офицеры были убиты, а ярость полуобнаженных, неизвестно откуда взявшихся инсургентов не поддавалась никакому описанию. Несколько минут они еще дрались врукопашную, скорее для того, чтобы хоть сколько-нибудь поддержать свою воинскую честь, чем в надежде отразить натиск врага, а затем сами изъявили желание сдаться в плен.

Ягуар приказал прекратить побоище и потребовал от солдат, чтобы они сложили оружие.

Мексиканцы повиновались. Техасцы остались победителями. Во время битвы они потеряли убитыми восемь человек.

Форт Пуэнте, считавшийся неприступным, был взят двадцатью пятью инсургентами, вооруженными одними кинжалами! Но эти двадцать пять человек бились за святую и великую идею — за свободу своей родины!

Ягуар совершил казавшееся недоступным для сил человеческих деяние, одно из самых важных в обширном плане, задуманном техасскими инсургентами.

За взятием форта должно было немедленно последовать и взятие города, если только Эль-Альфересу удалось бы захватить корвет «Либертад».

Мы уже знаем, каким образом этот молодой человек со своей стороны исполнил возложенное на него поручение.

Глава XXIII ЭЛЬ-САЛЬТО-ДЕЛЬ-ФРАЙЛЕ