Том 3. Пограничные бродяги. Вольные стрелки

Негр отрицательно покачал головой.

— Нет, я не ранен.

— Так что же с вами?

— Возьмите это, — повторил он, вновь протягивая руку, — возьмите, и вы узнаете.

Изумленный его настойчивостью, Транкиль протянул руку.

— Давайте, — проговорил он.

Квониам передал ему предмет, который он, по-видимому, старался скрыть от остальных.

Транкиль даже вскрикнул от изумления, увидав его.

— Где вы взяли это? — с живостью спросил он.

— Когда я бросился на этого человека, то, не знаю каким образом, но только эта цепочка и то, что находится на ней, случайно попали мне в руку. Падая в море, я не выпускал цепочки и даже сорвал ее — вот как она мне досталась.

Транкиль вновь взглянул на таинственный предмет, спрятал его на груди и испустил глубокий вздох.

Вдруг Кармела вскочила в ужасе.

— О! Смотрите, смотрите, отец! — воскликнула она. — О горе, горе, мы погибли!

Охотник вздрогнул, услыхав возглас Кармелы и увидав, что глаза ее наполнились слезами.

— Что там такое? — спросил он слабым голосом.

— А то! — резко проговорил капитан. — Если только не свершится чудо, то на этот раз, как верно сказала донья Кармела, мы действительно погибли!

И он указал на несколько десятков баркасов и шлюпок с вооруженными людьми, которые гребли изо всех сил, и, окружив бриг со всех сторон, приближались к нему. С каждой секундой кольцо становилось все теснее, ускользнуть было некуда.

— О, Боже мой! — с отчаянием восклицала Кармела.

— Нет, это невозможно, Господь не оставит нас, — с глубокой верой проговорил Транкиль.

— Мы спасены! — как безумный закричал радостно мистер Ловел. — Мы спасены! Глядите, глядите, мексиканцы поворачивают, они удирают.

Экипаж испустил громкое «ура».

Солнце показалось из-за горизонта, из тумана выступил идущий на всех парусах корвет «Либертад», весь залитый пурпуром утренних солнечных лучей. Он был уже на расстоянии двух выстрелов от брига.

Мексиканские шлюпки в беспорядке кинулись к берегу. Наконец все они исчезли.

Бриг подошел к корвету, и оба они направились к месту своей стоянки. Через час оба судна уже стояли под охраной батарей форта Пуэнте.

Едва только закреплены были якоря, как от форта показалась шлюпка и подплыла к бригу. На шлюпке находились Ягуар и Эль-Альферес.

Мексиканские пленники были поручены Ягуару, который, отдав приказ следить за ними со всей бдительностью, счел возможным предоставить им полную свободу внутри форта.

Двойной успех техасцев сильно продвинул дело, которое они защищали. Через несколько часов никто из приверженцев правительства не смел уже отрицать, что восстание техасцев превратилось в настоящую революцию. Мексиканские военачальники были вынуждены заключать условия даже с предводителями более мелких шаек вольных стрелков.

Ягуар решил довести дело до конца. Он рассчитывал на впечатление, произведенное захватом форта Пуэнте и корвета «Либертад», и надеялся благодаря этому овладеть городом без выстрела.

В разговоре с полковником Мелендесом он нарочно несколько резко передал ему известие об успехах своих сторонников, предполагая, что при будущих переговорах генерал Рубио будет уступчивее, потрясенный этой неожиданностью.

Но, прежде чем что-либо предпринять, Ягуар решил переговорить со своими товарищами, чтобы окончательно выработать план действий, не желая брать на себя одного ответственность в таких важных обстоятельствах.

Это было с его стороны весьма благоразумно и показывало, что он вовсе не думал считать себя безусловным главой техасского освободительного движения — положение, в которое ставила его судьба с самого начала и каким считали его мексиканские власти.

Но сердце человеческое, даже самое чистое и самое честное, в глубине своей не свободно от слабостей, присущих человеку. Ягуар, быть может, и сам не смел себе в том признаться, но чувствовал, что есть еще и другая причина, которая гонит его немедленно же на бриг.

Этой сокровенной причиной было желание узнать поскорее, к чему привела ночная экспедиция Транкиля и капитана Джонсона в ранчо Белого Охотника За Скальпами.

Поэтому едва молодой вождь техасцев ступил на палубу брига, как, не отвечая на жаркие поздравления своих друзей, сбежавшихся со всех сторон к трапу, он осведомился о Транкиле, удивленный тем, что не видит его в числе присутствующих.

Капитан Джонсон, не говоря ни слова, дал ему знак следовать за собой. Ягуар обеспокоился, не поняв знака, и спустился в каюту.

Там он увидал Транкиля, лежащего на кровати, а возле него на табурете сидела женщина, вся в слезах. Ягуар зашатался и побледнел как мертвец — он узнал Кармелу.

Вид ее и Транкиля так сильно поразил его, что он оперся о притолоку, чтобы не упасть.

Услыхав его шаги, молодая девушка подняла голову.

— О! — воскликнула она и радостно всплеснула руками. — Это вы! Это вы, наконец-то!

— Благодарю, донья Кармела, благодарю, — отвечал он прерывающимся от волнения голосом, — благодарю за доброе слово! Оно показывает, что вы не забыли меня.

— Забыть вас? Вас, которому после моего отца я обязана всем, больше чем кому-либо! О! Вы знаете, это невозможно!