Том 3. Рождество в Москве

Шаг за шагом. Землю мерит. Ах. устали, ноют ноги,
Шаг за шагом. Шаг за шагом. По безжалостной дороге.
Справа, слева, – слева, справа, – мутной зеленью, как тучей,
Чаща, дремь, деревья, пуща, глушь, чапыжник, лес дремучий.
Он идет дорогой ровной. Впереди колдует кто-то.
И дорога искривилась. И обходит он болото.
Он идет по краю топи. Он прошел селом, деревней.
Снова входит в лес дремучий. Запах леса, пряный, древний.
Верный Ваня. Василечек. Он, Иванушка любимый.
Он, Иван, часами – грозный и всегда – неодолимый.
Справа, слева – молвь деревьев. Ствол к стволу. Есть голос в скрипе.
Что вещают в дуплах совы? Что укажут взвой выпи?
Шаг за шагом. Шаг за шагом. Да куда же Леший тянет?
Эх, качайся, василечек. У тебя на все достанет.
Взор твой – небо. Взор твой – синий. Голубой. Как лес, зеленый.
Ты, Иванушка, царевич. У тебя свои законы.
Влево, – с честью врозь я буду. Вправо, – мне с конем разлука.
Прямо – смерть, а перед смертью дымно-огненная мука.
Ты пойдешь, – куда захочешь, и пойдешь везде счастливо.
Разве где без василечка хоть одна бывала нива?
Шаг за шагом, шествуй, верный. Пред тобой Судьба в ответе.
За тебя – Иван Купало. Взлет Жар-Птицы в звонком лете.

Е. Осьминина

Няня из Москвы

I

…А вот и нашла, добрые люди указали, записочка ваша довела. Да хорошо-то как у вас, барыня, – и тихо, и привольно, будто опять у себя в Москве живете. Ну, как не помнить, с Катичкой еще все к вам ходили, играть ее приводила к Ниночке. Покорно благодарю, что уж вам беспокоиться, я попимши чайку поехала. И самоварчик у вас, смотреть приятно. Вспомнишь-то, Господи… и куда девалось! Бывало, приведу Катичку… – дом у вас чисто дворец был, – они с лопаточками в саду, снежок копают, а меня экономка ваша… носастенькая такая у вас жила, – Аграфена Семеновна, ай Агафья Семеновна…? – чайком, бывало, попоит с рябиновым вареньем, а то из китайских яблочков, – любила я из китайских. Тут их чтой-то и не видать… – воды им, что ль, тут нет, и в Америке этой не видала. А как же, и там я побывала… И где я не побывала, сказать только не сумею. И терраска у вас, и лужаечка… березок вот только нет. Сад у вас, правда, побольше был, не сравнять, как парки… грибок раз белый нашла, хоть и Москва. Помню-то? Пустяки вот помню, а нужного чего и забудешь, голова уж не та, все путаю. Елка, помню, у вас росла, бо-льшая… барин лампочки еще на ней зажигали на Рождестве, и бутылочки все висели, а мы в окошечки любовались, под музыку. И всем какие подарки были!.. И все – как во сне словно.

А вы, барыня, не отчаивайтесь, зачем так… какие же вы нищие! Живете слава Богу, и барин все-таки при занятии, лавочку завели… все лучше, чем подначальный какой. Известно, скучно после своих делов, ворочали-то как… а надо Бога благодарить. Под мостами, вон, говорят, ночуют… А где я живу-то, генерал один… у француза на побегушках служит! А вы все-таки при себе живете. И до радости, может, доживете, не такие уж вы старые. Сорок седьмой… а я – больше вам, думала. Ну, не то, чтобы постарели, а… погрузнели. В церкви как увидала – не узнала и не узнала… маленько словно постарели. Горе-то одного рака красит.