Том 3. Сентиментальные повести

Давно ль я жил в семье родной
И жизнью мог быть доволен,
Теперь избрал я путь другой,
Неверный путь и самовольный.

Я в жизни счастия искал

И очутился в Ленинграде.
Расплатный час теперь настал,
Ночлежный дом вместо награды.

В ночлежном доме я живу,

Душой и сердцем изнываю
И жизнь печальную влачу,
Как выйти в люди сам не знаю.

Порой кусают меня вши,

Порой ложуся спать голодный.
Где ж вы, презренные гроши?
Найду ли в жизни путь свободный?

Ночлежный дом, ты школа жизни,

Ты отираешь нам бока,
He попадайте в него извне,
А то сочтут за чудака.

Настанет утро, с ним заботы,

Как трудно мне на свете жить,
Давно уже я без работы,
А ведь хотится есть и пить.

И тут же мысли возникают:

«А не пойти ли воровать?»
В конце концов в тюрьму сажают
И срок пришлося отбывать.

Срок отбыл, опять ночлежка,

Как тяжело все вспоминать.
Спокинул я родимый край,
Своих родителей оставил,
И городскую жизнь познал,
Страдать себя этим заставил.

Судьба, судьба, ты так коварна,

Ты насмеялась надо мной.
До слез обидно и досадно,
Что несчастный я такой.

Фамилия автора — Аверкин, Яков.

И теперь прошу лиц, знающих его, сообщить мне его адрес. Или же передать автору лично, что у меня лежат для него деньги за эти напечатанные стихи.

Писать мне — в Ленинград. Главный почтамт. До востребования.

Колька

Многоуважаемый Зощенко!

Ваши рассказы меня увлекают. Под их впечатлением я стал писать рассказы. Темы беру исключительно из жизни. Чувствую, что сюжет рассказов бледный, лексикон слов небогат, хотя пишу быстро, сразу за один присест. Когда переписываешь, многое выбрасываешь, изменяешь, выжимаешь и т. п.

Очень был бы Вами благодарен, если Вы дали мне характеристику и совет, что стоит ли мне продолжать писать. Рассказы свои никому не посылал. Товарищи натолкнули на мысль.

— Пиши, — говорят, — Зощенке, он мужик хороший — совет даст.

Таким образом, я решился черкнуть Вам и послать шесть пока рассказов. Есть у меня еще с дюжинку. Но об этом после. Сейчас только остается просить Вас еще вот что: будьте любезны, пришлите мне рассказы обратно.

Мой адрес будет такой: г. Алатырь, пом. машиниста…

Простите за мою неграмотность и нахальство просить переслать рассказы и не послать деньги на перевод. Но принимая во внимание (так всегда пишут в официальных бумагах) то, что я Вас этим не ограблю, надеюсь, не будет оскорбительно для Вас мое нахальство.

Остаюсь в ожидании Вашего ответа

Колька.

Рассказы у него были неплохие, но грубоватые. Вообще я похвалил его. Указал недостатки. Он прислал мне восторженное письмо, говоря, что я этим поднял его на большую высоту и что он будет продолжать это благородное литературное дело. Под вторым письмом стояла подпись уже не «Колька», а «Николай Максимович Максимов»…

Вирши *

Дорогой Миша Зощенко!

При этом письме прилагаю Вашу книжку «Кризис». Что Вам нужно с ней сделать — это Вам будет видно, если Вы не поленитесь прочитать эти стихи.

В это самое мгновенье
Осенило вдохновенье —
И для Зощенки для Миши
Сочиняю эти вирши.
Над совершенством моей Музы
Не трудились наши вузы —
Не высокого полета
И недостойна «Бегемота».
Вообще сидеть бы ей в тиши
И не писать бы вовсе вирши.
Но настал, как видно, кризис —
Я прочла недавно «Кризис»
И при чтеньи этой книжки
Надорвала себе кишки.
И теперь вот за леченье
Неописуемых мучений
(Не боясь, что это — риск)
Предъявляю Вам я иск:
Заплатите-ка мне штраф,
Написав свой автограф.

Подросток *

Уважаемый Михаил Михайлович.