Читаем Том 3. Слово о смерти полностью

Том 3. Слово о смерти

С 22 июня 1838 года и вплоть до назначения на Кавказскую епископскую кафедру архимандрит Сергиевой Пустыни Игнатий Брянчанинов занимал административную должность благочинного монастырей Санкт-Петербургской епархии. На этом поприще он снискал себе огромное уважение как среди настоятелей, так и среди монашествующей братии многих монастырей, в том числе Валаамского, Череменецкого, Коневского, Зеленецкого и других, — всего восемь обителей. Будущий Владыка не раз бывал в этих святых местах, непосредственно изучая историю возникновения, распорядок, строй жизни и предметы старины в подведомственных ему обителях. Свои обследования архимандрит Игнатий вместе с помощниками изложил в обширных записках, в них он всесторонне рассмотрел исторические достопримечательности рукописных и книжных собраний монастырей, подробно исследовал и документально описал древности и святыни ризниц и церквей.

В настоящем издании состоялась первая публикация обширных отчетов архимандрита Игнатия за 1853 год, написанных им при археологическом обследовании монастырей непосредственно на месте. Рукопись сохранилась в Российском Государственном Историческом Архиве (Ф. 834. Оп. 2). — Три года спустя архимандрит Игнатий снова возвратился к обозрению монастырей столичной епархии, но теперь уже он описывал современное их состояние (ноябрь 1856). Оригинал отчета находится в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки (Ф. 425). Несмотря на краткость, отчет вбирает множество важнейших сведений о северных монастырях, включая и первоклассную Сергиеву Пустынь, к процветанию {стр. 302} которой так много усилий приложил ее настоятель Игнатий. В обзоре достаточно подробно описано состояние монастырских строений и материальных возможностей по дальнейшему благоукрашению обителей; с благодарностью произносятся имена вкладчиков и благотворителей; заострено внимание на замеченных недостатках и способах их устранения.

Значение такого рода документов так велико, что ни одно последующее историческое описание этих монастырей не может быть полным без брянчаниновских текстов. Причем очерки архимандрита Игнатия с их насыщенным содержанием могут считаться самодостаточными описаниями монастырей Санкт-Петербургской епархии. И становится грустно от того, что тексты эти полтора столетия оставались недоступными широким кругам благочестивых читателей.

Особый интерес представляет записка архимандрита Игнатия о внутреннем распорядке Валаамского монастыря, хранящаяся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки (Ф. 1000). Материал этот написан живо, да так, что, знакомясь с ним, мгновенно переносишься в монастырскую реальность той далекой поры: и оживает быт, оживают радования и скорби конкретных людей, их отношение к внутреннему устроению и к миру. Необходимо заметить: Валаамский монастырь был главнейшим для архимандрита Игнатия, особенно в пору его служения благочинным монастырей Санкт-Петербургской епархии. И позже интерес к той обители на Ладоге у него не затухал; об этом свидетельствует переписка святителя Игнатия с настоятелем Валаамского монастыря о. Дамаскиным, которая публикуется также впервые.

Архивные тексты Владыки, вводимые в общественно-культурный и научный оборот, во многом дополнят существующие представления о размерах церковной деятельности великого подвижника Божия, ныне почитаемого всем православным миром; страницы эти помогут людям лучше понять историческое значение славных центров русской святости.

А. Н. Стрижев

{стр. 303}