Том 3. Советский и дореволюционный театр

Конечно, при этом возможно «химическое выделение» ², как говорил В. И. Ленин, всяких сознательно и бессознательно кулацких, эсеровских и т. д. тенденций. Не нужно относиться к этому с паникой, не нужно относиться к этому с озлоблением. В редких случаях мы здесь будем иметь дело с попыткой пропаганды наших врагов. Мы никогда не отличались чрезмерной мягкостью в борьбе с врагами, но очень часто здесь будет дело идти об истинных заблуждениях и о метаниях двух душ, которые живут в крестьянине и о которых так красноречиво говорил Ильич, — души угнетенного труженика и души мелкого собственника и торговца ³. В этих случаях, конечно, нужно мягкое руководство со стороны тех людей, которым будет поручено общее наблюдение за ростом крестьянского театра и его путями. Таким образом, совершенно признавая необходимость крестьянского театра в смысле театра крестьян, я не могу не указать на это затруднение, которое не следует упускать из виду, то есть на возможность проявления в этом театре таких крестьянских тенденций, которые мешают продвижению крестьянства в подлинном осознании его места в коммунистическом строительстве.

Что касается второго понимания крестьянского театра, то есть театра для крестьян, театра, направленного как раз к воспитанию крестьянской молодежи в правильном советском духе, то здесь опасность бросается сама собой в глаза. Это опасность всякого дидактического театра вообще, то есть театра поучающего. Театр только тогда великолепно поучает, когда он об этом не думает или когда по крайней мере его помыслы учительского характера совершенно незаметны.

Сила пропагандистского воздействия театра заключается именно в том, что он увлекает, волнует, смешит, что он производит художественное впечатление и, рядом с этим, за этим, почти нечувствительно для зрителя, наталкивает его на определенные мысли и воспитывает определенные чувства. Как я убедился на многочисленных примерах, крестьянство необыкновенно чутко в этом отношении. Оно хочет учиться, но оно хочет, чтобы его учили прямо, открыто. Если учишь, то учи. В разных же воспитательных театрах или кинофильмах крестьянство чувствует какую-то фальшь; оно понимает, что в пестрой бумажке, сделанной наспех и не совсем забавной, ему преподносят какое-то слабительное, действие которого от него даже как будто скрывают. Эти подсахаренные лекарства кажутся крестьянину просто унизительными. Они ставят его в положение какого-то ребенка, они заставляют его думать о несерьезном отношении к себе. Отсюда постоянно раздающийся окрик наиболее развитых представителей крестьянства: давайте нам настоящий театр, давайте нам настоящее кино, а не «крестьянское», потому что вы для нас изготовляете что-то очень мало вкусное, с какими-то учительскими целями, которые при этом же не достигаются.

Отсюда ряд очень тонких задач для работников крестьянского театра.

Я иногда готов пожелать такому работнику поменьше думать о революционной пропаганде, о коммунистическом духе, а предварительно поставить перед собою такую задачу — найти для крестьянства увлекательный театр, театр, перед которым оживала бы крестьянская аудитория, театр, который показался бы крестьянину нужным как прекрасное развлечение, как праздник, а потом уже думать о том, как влить в этот праздник наши высокие и необходимые тенденции.

Начиная с другого конца, мы можем скомпрометировать дело театра для крестьян и надолго испортить этот путь.

Волнует меня и еще одно соображение. Из бесед моих с молодыми крестьянами (впрочем, и с одним пожилым, умным и передовым крестьянином) я убедился, что крестьяне не только не интересуются исключительно деревней, но даже обижаются, когда им преподносят исключительно деревенскую среду. Они прямо заявляли мне, что деревня им достаточно надоела. «Ну, что за штука, — говорил мне один крестьянский комсомолец. — Смотришь и чувствуешь, что хотят быть похожими на нас. Так и стараются, чтобы мы сказали: вот верно, так у нас в деревне и живут. Ну, допустим, добьются. Скажем, что верно, а ведь вместе с тем скажем — и скучно тоже». Эта формула мне кажется очень тонкой. Ведь не нам привинчивать внимание крестьянства только к его деревенским целям! Разве крестьянин не должен знать города, не должен знать весь мир? Разве не надо стараться о том, чтобы вывести сознание крестьянства из узкого сельского круга? Я не хочу этим сказать, что крестьянство не может заинтересоваться пьесой или фильмой из крестьянской жизни. Вычеркивать такие элементы из крестьянского театра, разумеется, нельзя. Но думать, что театр для крестьянства есть исключительно театр крестьянского быта, совершенно нелепо.