Том 3. Стихотворения

Тринадцать лет! Тринадцать лет!
  Ужели это много?
Звучит напев, играет свет.
Узнать любовь в тринадцать лет!
  Скажите, ради бога.

Тринадцать лет! Тринадцать лет!
  Ужели это мало?
Ведь вдвое – жизнь, когда – поэт,
И вдвое – мысль, и вдвое – свет,
  И пенье крови – ало.

Товарищ раз пришел хмельной,
  И не один, а с нею.
Ее оставил он со мной,
Уйдя, зажег весну весной,
  И вот я пламенею.

Но кто ж та странная была,
  Кого я обнял сладко?
Она была, как мысль, светла,
Хоть прямо с улицы пришла,
  Гулящая солдатка.

Но вот, хоть мной утрачен счет
  Всех дрогнувших со мною,
Все ж стих мой верный воспоет
Того, с кем первый пил я мед,
  Кто дал припасть мне к зною.

О, страх и сладость – вдруг упасть
  С горы крутой, робея!
Восторг – впервые ведать страсть,
И цельным быть, и быть как часть,
  Тесней, еще теснее!

Достоин любящий – венца,
  И волен соколенок.
И с нежной бледностью лица
Она шептала без конца:
  «Мой милый! Мой миленок!»

Тринадцать лет! Тринадцать лет!
  Мы в это время дети.
Но вот, чтоб ведать этот свет,
Готов я встретить пытку бед
  Тринадцати столетий!

4

  Я узнал твой тонкий очерк в дни пленительные, –
Дни июня, мгла расцвета нежной рощи и сердец, –
  В наши северные сумерки медлительные
Я любил тебя, был юный, обожал и был певец.

  Кем была ты, чем была ты, чаровательница?
Тонкой девушкой невинной и блудницею ночей?
  Что ты пела? Что ты смела, пламедательница?
Поцелуй в твоем был взоре, поцелуй горячий, чей?

  Вешний лес, еще застывший, жив подснежниками,
Снег растает, с днища прахов пламя выбросит цветы.
  Нам судьба в любви велела быть мятежниками.
Где бы ты мне ни явилась, счастье можешь дать лишь ты.

  Я издревле плавал в безднах за сокровищами,
Уплывавшими в мечтанье, в посмеянье кораблю.
  Слава, смелый, путь избравший – быть с чудовищами!
Слава тайне всех созвездий! Слава той, кого люблю!

5