Сомлевши от жары, раскисши весь от поту,Бранясь, кряхтя и дух переводя с трудом, Купчина вечером в субботу Ввалился в дом.«Гордеич! – расплылась купчиха, – с легким паром!» «Чево?!» «Из баньки?..» «Во! Попарился… задаром. Так вспарили, что ой-ой-ой, Не надо чище.Ты полюбуйся, с чем явился я домой?»«Ай, батюшки! Синяк!» «Какое – синячище!»«Сейчас примочечку… аль приложить пятак… Да кто ж тебя? Да как же так?» «Ох, мать, все очень просто:Явилось к лавке-то, примерно, этак со сто Приказчиков чужихИ стали вызывать молодчиков моих:„Вы, братцы, – как, бишь, там? – не рабская, мол, каста!Пора вам, дескать, быть свободными людьми: Поторговали до семи, И – баста!“Столпились, ироды, у самых у дверей, Ревут, как звери:„А ну-тка шевелись, хозяин, поскорей Да закрывай-ка двери!“ Тут, значит, я как заору: „Что, дуй вас всех горою? Подохну здесь, умру, А лавки не закрою!“ Да сгоряча, Озлобившись от всех напастей, Как двину со всего плеча Молодчика из тех, кто позубастей.Шарахнулись назад все эти подлецы: Марать им вроде б руки жалко. А у меня в руках уж палка.На шум сбежалися соседние купцы. Ну, знамо, вышла свалка. Крик, матерщина, вой… Свистит городовой… На рынок весь тревога…Бунтовщики – народ, известно, молодой:Так разошлись, что нам конец бы был худой,Когда б от дворников не вышла нам подмога. Приказчики, само собой, Отбой.Но перед тем, как им пуститься врассыпную,Детина этакий, прижав меня вплотную,„Вот, – говорит, – тебе, мил-друг, на первый раз! Платеж потом – бери задаток!“Да как посадит мне кулак промежду глаз,Так я не всчувствовал ни головы, ни пяток,„За-да-ток!..“ Матушка, что ж будет, ты скажи, Когда настанут платежи?!» И смех с Гордеичем и горе.Что будет – все увидим вскоре.