Том 3. Судебные речи

1870 года, временные свидетельства Тамбовско-Козловской железной дороги были заменены акциями. Посылать такую акцию по почте неудобно и подозрительно. Вот зачем нужно было поехать Олесю за границу, увозя с собою и брата Болеслава и подлинную акцию Тамбовско-Козловской дороги, которая так хорошо была потом воспроизведена его братом. Нет сомнения, что после получения 6 тыс. франков и открытия типографии деятельность Феликса и Болеслава увеличилась; оба они, отец и сын, были поглощены работой. Тогда-то явилась необходимость, чтобы кто-нибудь близкий заведовал их домом и хозяйством, давая им возможность всецело отдаваться работе. Феликс потребовал помощницу, которая и явилась к нему в лице Кошанской, которая давно была близка с семейством Ярошевичей, будучи притом их дальнею родственницей. Она отправилась в декабре 1870 года за границу, зная куда и по какой причине ее вызывают. Приговор брюссельского суда, осудивший и Кошанскую, указывает на это. На чей счет поехала Кошанская? В записной книжке Олеся есть подробный счет этой поездки, которая стоила 200 франков или 91 талер. Под этим расчетом содержится указание, что расход произведен в общий счет с Колосовым. Если можно, хотя и безуспешно, пытаться объяснить, что Колосов посылал деньги за границу Ф. Ярошевичу по просьбе сына, то как объяснить, что он послал на свой счет Кошанскую? Ему не было никакого дела, по его словам, до Ф. Ярошевича и он даже не знал его. А-в то же время он участвует в общих расходах на такой важный предмет, как отправка хозяйки для человека, который, должно быть, всецело предан серьезной работе и которому поэтому нужно иметь около себя верного и преданного человека и быть свободным от мелочных забот своего житья-бытья. Потом, в начале 1871 года состоялась вторая поездка А. Ярошевича вместе с Колосовым за границу. Эта поездка, очевидно, находится в связи с ролью, которую начало играть в этом доме семейство Никитина. Колосов признал неудобным иметь склад в имении Дедевкина; значит нужно было найти другое лицо в качестве хранителя. Конечно, нужно было искать его в близко окружающих семью Ярошевича и Колосова людях. Кто же был одинаково близок и к нему, и к Ярошевичам, с кем он чаще мог встречаться, кто мог принимать к сердцу их общие, неразрывные интересы? Колосов стал приглядываться к Никитину. Но прежде чем принять его в участники, нужно узнать поближе и поглубже, что он за человек. Для этого необходимо потеснее познакомиться с кем-нибудь из самых близких к нему людей. И вот является приглашение госпоже Никитиной ехать за границу, а так как ей одной ехать неловко, то приглашается сопутствовать Ольга Иванова. Едва ли нужно припоминать из судебного следствия те данные, которые указывают, что Никитина ехала на счет Колосова, а за Ольгу Иванову он взыскал потом с отуманенного любовью Олеся 750 руб. Он сам этого прямо не отрицает. Относительно цели этой поездки Колосов, по своему обыкновению, дает несколько различных объяснений. Цель ее была — поправление здоровья, прогулка с «развлечением» и, наконец, исполнение поручения «проследить русскую эмиграцию». Относительно поправления здоровья надо заметить, что трехмесячным скаканьем из города в город по железным дорогам здоровья не поправляют, а скорее расстраивают. Относительно развлечений, как мы слышали здесь, главнейшие воспоминания Колосова сводятся к расходам на обеды в «скверненьком трактирчике» и т. п.