Том 3. Звезда над Булонью

Как и Гоголь, еще проезжая Швейцарией, он уже чувствует «играние в груди» и повторяет: «Скоро уж, скоро она». Как и для Гоголя, для него светел первый итальянский вечер, и воздух Италии – это «дивный Божий воздух, изумительная легкость духа». И только «звезда» его это не Рим, а «чудный город Флоренция», «светлая, розовая, божественная Флоренция, Килрида Боттичелли с гениями ветров и золотымн волосами». Дни во Флоренции – это особенные дни для него: «предстоит блаженное процветание в свете, художестве и нерассказываемой прелести. Не позабудешь их». – «Тлен не может коснуться этого города, ибо какая-то нетленная объединяющая идея воплотилась в нем и несет жизнь». – «Память о вечерах во Флоренции связана с лучшими часами жизни. В них та острая сладость, которая на грани смерти; и когда человеческий дух потрясен и расплавлен настолько, что он, как двугранный меч, равно чуток к восторгу и гибели. „Хорошо умереть во Флоренции“, ибо больше всего любил ее при жизни. И она несет тебе экстаз и тень могилы».

Путешественник по Италии встретит многое из того, о чем писал Зайцев. Он разделит это чувство осенней ясности, звонкости и просторности, внушенное улицами Пизы, и его думы об исторической судьбе этого старого города. «О, гордость, предательство, беда и даже унижение, и в то же время величие какое-то природное нигде не чувствуется так, как здесь».

«Со смутным чувством покидаешь Пизу; кого-то полюбил здесь и что-то навсегда в ней поразило – никогда этого не забудешь. Точно заглянул в озера некие – глубокие и скорбные, на дне которых нечто нерассказываемое». Он испытывает вместе с ним, как на высотах Фьезоле «от ширины веселеет дух, взыгрывает светлой радостью; что-то божеское в этом ослепительном расстилании мира у ног; точно дано видеть его весь, и кажется, что стоишь на высотах не только физических. Так пьянеют, вероятно, птицы, летя с гор». И вместе с героем его «Спокойствия» он узнает близость чужой страны, Италии, говоря вместе с ним: «Да, я чужой, но и в своей стране, – потому что все страны одного хозяина, и везде он является моему сердцу. И здесь я его чувствую»» (Муратов П. П. Образы Италии. Т. 1. М.: Научное слово, 1911. С. 14–15, а также: М.: Галарт, 1993. Т. 1. Предисловие к первому изданию. С. 14–15).

О Зайцеве и его «Италии» не менее восторженные воспоминания оставил известный итальянский славист Эгторе Ло Гапто (1890–1983) в мемуарах «Мои встречи с Россией» (его очерк публикуется в Приложении). Зайцев и после выхода книги писал об Италии; пять своих новых очерков он включил во вторую часть мемуаров «Далекое» (1965): «1908 – Рим», «Латинское небо», «Конец Петрарки», «Повесть о двух городах» и «Чего уже не увидишь» (они будут опубликованы в дополнительном томе нашего собрания «Мои современники»). К семидесятилетию Зайцева Литературный фонд в Нью-Йорке издал в 1951 г. новую книгу «Италия», в которой факсимильно воспроизведены три очерка: «Венеция», «Флоренция» и «Вновь в Риме».

Венеция^*

…времен Годьдони… – Карло Гольдони (1707–1793) – классик итальянской драматургии, создатель национальной комедии, написавший 267 пьес.

…Прокурациями… – Старые и Новые Прокурации – трехэтажные арочные здания в Венеции, построенные в XV–XVI вв. для прокураторов – смотрителей собора св. Марка и ответственных за расходование его казны.

…пышностью Веронеза и величием Тициана. – Паоло Веронезе (наст, имя Кальяри; 1528–1588) – итальянский живописец эпохи Возрождения; его картины, панно и росписи изысканны, праздничны. Тициан (Тициано Вечеллио; ок. 1476–1477 или 1489-1490-1576) – вождь венецианской школы Высокого и Позднего Возрождения.

Джорджионе – Джорджоне (наст, имя и фам. Джорджо Барбарелли да Кастельфранко; 1476 или 1477–1510) – представитель венецианской школы живописи, один из основоположников искусства Высокого Возрождения.

Илишь Тинторетто закипает… – Якопо Тииторетто (наст. фам. Робусти; 1518–1594) – представитель венецианской школы Позднего Возрождения.

Накартинах Карпаччио зеленоваты воды Венеции. – Витторе Карпаччо (ок. 1455– ок. 1526) – представитель венецианской школы живописи Раннего Возрождения.

…дожи выезжали на море, на Буцентавре… – Обладавшие некогда неограниченной властью дожи к XIV в. ее растеряли: венецианцы поручили им представительствовать только в отношениях с… морем. Средневековая Венеция ежегодно справляла обряд обручения с морем, дававшим ей жизнь. В этот день «дож всходил на роскошно изукрашенный корабль, называвшийся „Буцентавр“, выплывал в открытое море и с борта бросал в волны драгоценный перстень, произнося при этом по-латыни сакраментальную фразу: „Мы обручены с тобой, море, в знак истинной и вечной власти“» (Федорова Е. В. Знаменитые города Италии. М.: МГУ, 1985. С. 271.).