Том 38. Полное собрание сочинений.

Сверх того, сохранилось 25 обложек, в которых находились листы, нашедшие свое место в процессе систематизации рукописей. На этих обложках рукой H. Н. Гусева сделаны надписи с заглавиями и датами работы: на первой: «О любви. 23/V 09, на второй: «О богопочитании. 29/V 09», на третьей: «О богопочитании». 30/V 09», на четвертой: «Единая заповедь. 2/VІ 09», на пятой: «Наибольшая заповедь. З/VІ 09; на шестой: «Единая заповедь» 8/VІ (в вагоне)», на следующих до конца: — «Единая заповедь» и даты: 10/VI, 11/VI, 12/VI, 13/VI, 13/VI (вечером), 14/VI, 15/VI, 16/VI, 17/VI, 20/VI, 22/VI, 23/VI, 24/VI, 25/VI, 26/VI, 28—30/VI, 2/VII, 5/VII и 10/VII 09.

[ДОКЛАД, ПРИГОТОВЛЕННЫЙ ДЛЯ КОНГРЕССА МИРА В СТОКГОЛЬМЕ.]

ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ.

9 июля 1909 г. Н. Н. Гусев записал в дневнике: «Председатель конгресса мира, назначенного в августе в Стокгольме, прислал Л. Н-чу приглашение приехать на конгресс. «Я поеду, — сказал мне Л. Н. — Мне хочется там ясно высказать эту несовместимость христианства с военной службой». Сегодня же Л. Н. продиктовал мне письмо президенту конгресса, в котором говорит, что если только он будет иметь силы, то постарается сам быть на конгрессе; если же нет, то пришлет то, что хотел бы сказать» («Два года с Толстым», изд. «Посредник», М. 1912, стр. 298).⁴⁵⁹ Программу доклада Толстой набросал в дневнике от 14 июля 1909 г.: «К Штокгольму:⁴⁶⁰ Начать с того, чтобы прочесть старые, а потом новые письма отказавшихся, потом сказать, что всё, [что] говорилось здесь, оч[ень] хорошо, но похоже на то, что мы, имея каждый ключ для отпора двери той палаты, в которую хотим взойти, просим тех, кто спрятались от нас за непроницаемой дверью, отворить ее, а ключи не прилагаем к делу и учим этому и других. Главное, сказать, что корень всего — солдатство. Если мы берем и учим солдат убийству, то мы отрицаем всё то, что мы [можем] сказать в пользу мира. Надо сказать всю правду; разве можно говорить о мире в столицах королей, императоров, главных начальников войск, которых мы уважаем так же, как французы уважают М. de Paris [палача]. Перестанем лгать — и нас сейчас выгонят оттуда. Мы выражаем величайшее уважение начальникам солдатства, т. е. тех обманутых людей, которые нужны не столько для внешних врагов, сколько для удержания в покорности тех, кого мы насилуем» (см. т. 57).

20 июля Толстой записал в Дневнике: «Сейчас для Штокгольма перечитывал и письмо к Шведам⁴⁶¹ и Царство Божие.⁴⁶² Всё как будто сказано.

Не знаю, что еще сказать. Кое-что думаю, что можно и должно. Видно будет». Работа продолжалась и в следующие дни. 30 июля записано: «Приехал корреспондент Спиро. Я дал ему сведения и закончил статью на конгресс».

В книжке С. П. Спиро, сотрудника газеты «Русское слово» («Беседы с, Л. Н. Толстым». М. 1911), есть статья об атом посещении: «Л. Н. Толстой о конгрессе мира» (стр. 26—32). На вопрос Спиро, правда ли, что он пишет доклад и даже собирается поехать, Толстой отвечал: « — Это верно. Я получил от них приглашение приехать и избран ими почетным членом съезда. Доклад я пишу сейчас и еще его не закончил». Далее Толстой сказал, что решению его ехать в Стокгольм могут помешать «некоторые частные дела и занятия». Как известно из других источников, к этому намерению ехать отрицательно и нервно относилась С. А. Толстая (см. статью И. К. Пархоменко в «Сборнике воспоминаний о Л. Н. Толстом», изд. «Златоцвет», М. 1911). В разговоре с С. П. Спиро Толстой, между прочим, сказал: « — Да, в Швеции теперь забастовка, а конгресс назначен на 14-е августа по нашему стилю... Вероятно, он будет отложен...» Далее Толстой сказал: «Если бы мой доклад был закончен, я бы дал его вашей газете («Русскому слову»), но вряд ли он мог бы быть у вас напечатан по цензурным условиям».

Тогда же, после утренней прогулки и разговора со Спиро, Толстой пошел работать и, повидимому, закончил доклад.⁴⁶³ В следующие дни он вносит разные исправления и записывает дополнительные мысли. 2 августа он писал В. Г. Черткову: «К моему удивлению, мы как будто едем на конгресс... С[офья] А[ндреевна] совсем собирается. Я готовлю свой доклад, которым всё недоволен. Да еще надо перевести но французски, что я начал и всё еще не кончил». 8 августа 1909 г. в дневнике записано: «Я как обыкновенно гулял, потом сел за работу «О войне», пришла С. А. и объявила, что конгресс отложен. То же сообщил и Александр Стахович».