Том 4. Алые паруса. Романы

– Как ты думаешь, – спросил Гент, – почему мы ушли свободно после того, как я застрелил жреца? Мне казалось, что начнется бой, и я уже приготовился.

– Музунгу храбр, – сказал Цаупере. – Музунгу знает больше Цаупере. Музунгу видит, что в деревне нет ружья; ружье – гром. Гром убил колдуна, за белым человеком идут еще белые – все испугались, бежали.

– Какие белые, Цаупере?

– Ты сказал, что едут четыре пироги и там пять белых.

– Но ведь я выдумал это. Нарочно.

– Уах, – гаивно ответил дикарь, – музунгу все может.

XV. Ливингстон

Уиджиджи лежит в амфитеатре высоких гор на берегу озера Танганайка, открытого Ливингстоном. Большинство жителей Уиджиджи – арабы, торгующие камедью, гумми-каучуком, слоновой костью и пальмовым маслом. Их дома, окруженные террасами с навесами и резными столбами, погружены в зелень фиговых, финиковых и кокосовых пальм; растут здесь также кофейные и фисташковые деревья и щедро осыпают свой белый цвет лимоны и апельсины.

Рано утром в одном из таких домов, стоящем отдельно с края селения, на террасе показался высокий сгорбленный человек. Его волосы были седы; усы и борода начали седеть. Голубая фуражка, красная куртка и серые брюки составляли костюм доктора Ливингстона. Это был он, недавно вернувшийся из страны Маннуэма.

Задумавшись, Ливингстон смотрел на озеро, пока не услышал в отдалении говор и шум; казалось, там, за садами, спеша, шло много людей.

«Что бы это могло быть в такой ранний час?» – подумал Ливингстон и позвал своего слугу Сузи.

Сузи, молодой араб с веселым, приятным лицом, быстро появился на террасе.

– Что это за шум? – сказал доктор. – Пойди узнай.

– Хорошо, сэр! – Сузи прекрасно говорил на английском языке. Он ушел и вернулся через несколько минут, весьма возбужденный и заинтересованный. – Сэр, – сказал он, – в Уиджиджи прибыли два путешественника: белый и черный. Белый человек – англичанин. Их окружает толпа арабов. Англичанин, узнав, что я ваш слуга, просил меня передать вам, что он ищет вас и просит разрешения говорить с вами. Его зовут Гент.

– Гент, – повторил Ливингстон, обладающий настолько крепкой памятью, что почти не вел никаких записей, ограничиваясь знаками на карте, понятными лишь ему. – А! Если это тот Гент… Сузи, скажи ему, что я его жду.

Араб снова ушел, после чего шум приблизился: сквозь деревья замелькали белые тюрбаны арабов. Не доходя до дома, арабы остановились, и от их группы отделились два человека, быстро шагавшие к жилищу Ливингстона. Сузи шел впереди, указывая дорогу.

Спустившись с террасы, Ливингстон пошел навстречу гостям. Он увидел человека со знакомым лицом, почти черного от солнца и грязи, его костюм был сбит и местами разорван; запавшие от бессонницы и усталости глаза напряженно блестели. За ним шел Цаупере с разинутым ртом и ружьем под мышкой.

Ливингстон протянул руку. Оба были в большом волнении, но оно выразилось лишь крепким рукопожатием: британец, даже падая в вулкан, не закричит истерически, но спокойно заметит: «Я думаю, что здесь несколько горячо».

Гент сказал:

– Слава богу, вы живы и здоровы, доктор! Узнали ли вы меня?

– Вполне, Сузи мне сказал ваше имя. Отчего вы не попали в мой караван?

– Это долгая, долгая история, сэр! Я не один, со мной Цаупере, бежавший невольник.

– Отлично, Сузи устроит его. Войдемте ко мне.

Они прошли в дом. Помещение Ливингстона было вполне спартанским. Стол, скамьи, два табурета, карты на стенах и бумаги на столе – вот все, что увидел Гент в первой комнате.

– Послушайте, Гент, – сказал доктор, – я совершенно отказываюсь говорить с вами, пока вы не достигнете известного равновесия с помощью отдыха и еды. Пожалуйста сюда!

Он провел Гента в следующее помещение. Здесь стояли железная кровать, стол, небольшой диван, в углу висел медный умывальник.

– Располагайтесь, – сказал доктор. – Сузи, сведи к себе черного и покорми его, а потом займись обедом для нас, да постарайся.

– Слушаю, сэр! – И араб бесшумно удалился. Ливингстон спросил:

– Как вы попали сюда? Кругом война, в Унианиэмбе беснуется Мирамбо.

– Я приехал в пироге по Магалазари, – ответил Гент, устало опускаясь на край кровати. – На нижних порогах столько раз приходилось перетаскивать лодку, что Цаупере едва не развалился от утомления. Два раза нас чуть не утопили буруны. От устья мы хорошо плыли озером несколько десятков миль.

– Но, черт возьми… – Доктор удивленно смотрел на охотника. – Вдвоем?

– Да.

– Так, ничего. Я ухожу; вы придете, когда отдохнете, туда же, на террасу. Я там обедаю.