Том 4. Белая гвардия, Дни Турбиных

Алексей(неприятным голосом). Елена, ты простудишься.

Николка. Алеша, как же это он так уехал? Куда?

Алексей. В Берлин.

Николка. В Берлин. Ага… В такой момент… С извозчиком торгуется. (Философски.) Алеша, ты знаешь, я заметил — он на крысу похож.

Алексей(машинально). А дом — на корабль. Ну иди к гостям, иди, иди.

Николка уходит.

Алексей. Дивизион в небо, как в копеечку попадает. Весьма серьезно! Серьезно и весьма. Крыса. (Уходит.)

Елена(возвращается и смотрит в окно). Уехал.

КАРТИНА 2-Я

Квартира Турбиных угасает и появляется квартира домовладельца Василисы. Мещанский кабинетик с граммофоном. От зеленой лампы — таинственный свет.

Василиса. Ты дура!

Ванда. Я знала, что ты хам уже давно. Но в последнее время твое поведение достигло «геркулесовых столбов».

Василиса. Делай так, как я говорю.

Ванда. Пойми ты — заметно будет, простыня на окне белая! Еще хуже сделаешь.

Василиса. Вот характерец. Ну, не простыню, так плед. Не плед — так какого-нибудь черта.

Ванда. Попрошу не ругаться.

Василиса. Неси!

Ванда уходит.

Василиса(делает непонятные жесты, бормочет). Так, на четверть аршина.

Ванда появляется с пледом.

Василиса. Прекрасно! Давай стул. Лезь.

Ванда влезает на стул и завешивает пледом окно.

Василиса. Ладно, двери заперты?

Ванда. Заперты..

Василиса(достает из письменного стола пакет). Подержи. (Влезает на стул, вскрывает на стене тайник, прячет туда пакет.) Давай обои и клей. (Плед на окне отваливается, за окном появляется физиономия бандита в дворянской фуражке.)

Ванда(поворачивается. Лицо бандита исчезает). Отвалился.

Василиса. Отвалился[102]. Это свинство с твоей стороны. Ничего не можешь сделать аккуратно.

Ванда. Да никто не видал.

Василиса. Никто, никто — а вдруг — кто. Вот и будет тогда здорово. Не обрадуешься потом. Поправляй, пожалуйста.

Ванда поправляет плед.

Василиса(влезает на стул, заклеивает тайник обоями, слезает). Отлично? Ну, пусть теперь Петлюра приходит. Никто не догадается, совершенно незаметно.

Ванда. Пожалуй, действительно незаметно. Идем спать.

Василиса. Сейчас. Нужно еще деньги пересчитать, что на мелкие расходы.

Ванда уходит.

Василиса (достает деньги, считает, бормочет). 15, 20, 25, 30… «За фальшувания карается тюрьмой». Вот деньги, прости, Господи! Вот времячко.

Ванда(за сценой). Куда ты поставил валерьяновые капли? У меня такое нервное настроение, что заснуть не могу.

Василиса. В тумбочке.

Ванда(за сценой). Нету там.

Василиса. Ну, не знаю. (Плюет.) Тьфу, черт, вот мерзавцы. Ах мерзавцы, — фальшивая… 50, — вторая фальшивая. Господи Иисусе… 90… третья фальшивая… 100… четвертая фальшивая. Что такое делается в Киеве!

Ванда(за сценой.) Что такое? Что такое?

Василиса. Да понимаешь — на 25 бумажек, семь фальшивых.

Ванда(выходя в белой кофточке). Нужно было смотреть, что дают, рохля.

Василиса. В банке дали, понимаешь. Полюбуйся!

Ванда. А по-моему она хорошая.

Василиса. Твоей работы. Посмотри на личико хлебороба.

Ванда. Ну…

Василиса. Ну, он должен быть веселый. Радостный должен быть хлебороб на государственной бумажке, а у этого кислая рожа.

Ванда. Да, хлебороб подозрительный.

Василиса. И откуда они берутся?

Ванда. Я думаю, что они сразу и печатают — настоящие и фальшивые вместе, чтобы больше было.

Василиса. Умница! Что я с ними теперь буду делать?

Ванда. Завтра на базаре я одну сплавлю.

Василиса. А я извозчику. Все равно завтра нужно будет ехать. И откуда только берутся эти фальшивки? Так по рукам и ходят. Так и ходят.

Ванда. Ну ладно — делать нечего. Иди лучше спать. А ты даже похудел. (Уходит.)

Василиса. Сейчас. Похудеешь тут. Ну, время настало. (Прячет деньги, раздумывает, любуется на то место, где тайник.) Нет, что ни говори, а остроумная штука — никому в голову не придет. (Из квартиры Турбиных смех и гитара.) Никогда покоя нет, ведь это ужас. Вот орава. Полночь, а у них гости начинаются.

Снимает плед с окна.

Ванда(за сценой). Плед возьми.