Том 4. Белая гвардия, Дни Турбиных

Шервинский. И, главное, хамство. Я, что ли, виноват в катастрофе? Напротив, я вас всех предупредил. Если бы не я, еще вопрос, сидел бы он сейчас здесь живой, или нет.

Студзинский. Совершенно верно, поручик. И мы вам очень признательны. Извинись, ты не имеешь никакого права.

Мышлаевский. Ну, ладно, брось, Леонид. Я погорячился. Ведь такая обида.

Шервинский. Довольно странно.

Студзинский. Бросьте, совсем не до этого. (Садится к огню.)

Мышлаевский(после паузы). Где Алеша с Николкой, в самом деле?

Студзинский. Я сам беспокоюсь. (Пауза.)

Мышлаевский. Что ж, он, стало быть, при тебе ходу дал?

Шервинский. При мне. Я был до последней минуты.

Мышлаевский. Замечательное зрелище. Клянусь Богом. Дорого бы я дал, чтобы присутствовать при этом. Что ж ты не пришиб его, как собаку?

Шервинский. Спасибо. Ты бы пришел и сам его пришиб.

Мышлаевский. Пришиб бы, будь спокоен. Что ж тебе, по крайней мере, сказал на прощание?

Шервинский. Что же сказал? Обнял, поблагодарил за верную службу.

Мышлаевский. И прослезился.

Шервинский. Да, прослезился.

Лариосик. Прослезился. Скажите, пожалуйста.

Мышлаевский. Уж не подарил ли чего-нибудь на прощанье? Например, золотой портсигар с монограммой?

Шервинский. Да, подарил портсигар.

Мышлаевский. Вишь, черт! Ты меня извини, Леонид. Боюсь, что ты опять рассердишься. Человек ты в сущности не плохой, но есть у тебя странности.

Шервинский. Что ты хочешь этим сказать?

Мышлаевский. Да как бы выразиться. Тебе бы писателем быть… Фантазия у тебя богатая… Прослезился… Не хочется тебя затруднять… Ну, а если бы я сказал: покажи портсигар.

Шервинский молча показывает портсигар.

Студзинский. Ах, черт возьми!

Мышлаевский. Убил. Действительно, монограмма. (В окно передней бросили снегом.)

Мышлаевский. Сию минуту, при вас, господа, прошу у него извинения.

Лариосик. Я в жизни не видал такой красоты. Ого, целый фунт, вероятно, весит.

Шервинский. Восемьдесят четыре золотника. (В окно бросили снегом.) Постойте, господа. (Встают.)

Мышлаевский. Не люблю фокусов. Почему не через дверь? И где Алешка? (Вынимает револьвер.)

Студзинский. Черт возьми… А тут это барахло. (Схватывает амуницию, бросает под диван.)

Шервинский. Господа, вы поосторожнее с револьверами! Лучше выбросить. (Прячет портсигар за портьеру. Все идут к окну, осторожно выглядывают.)

Студзинский. Ах, я себе простить не могу…

Мышлаевский. Что за дьявольщина…

Лариосик. Ах, Боже мой… (Кинулся известить Елену.) Елена…

Мышлаевский. Куда ты, черт. С ума сошел… Да разве можно… (Зажал ему рот.)

Все выбегают. Пауза. Вносят Николку.

Мышлаевский. Тихонько, тихонько… Ленку, Ленку надо убрать куда-нибудь. Алешка-то где же?.. Убить меня мало. Кладите. Кладите… Снегом, снегом…

Студзинский. Ищи рану. Рану ищи.

Шервинский. Голова разбита…

Лариосик. Боже мой, он умирает.

Николка(приходя в себя). О…

Мышлаевский. Говори одно только слово — подстрелили?

Николка. Нет… Я прыгнул, головой ударился. Еле дополз домой… А здесь упал… Швыряю.

Мышлаевский. А Алешка-то где же?

Николка. Господа…

Мышлаевский. Что-о?

Елена стремительно входит.

Мышлаевский. Леночка, ты не волнуйся. Упал он и головой ударился, страшного нет ничего.

Елена. Да его ранили! Что ты говоришь…

Николка. Нет, нет…

Елена. А где Алексей, где Алексей? (Настойчиво.) Ты с ним был. Отвечай одно слово, где Алексей?

Студзинский(Мышлаевскому.). Этого не может быть…. не может…

Елена. Что же ты молчишь?

Николка. Леночка, сейчас…

Елена. Не лги, только не лги…

Мышлаевский делает знаки Николке: «Молчи».

Студзинский. Елена Васильевна…

Шервинский. Лена, что вы…

Елена. Ну, все понятно. Убили Алексея.

Мышлаевский. Что ты, что ты, Лена! Успокойся. Что ты, с чего ты взяла?

Елена. Ты посмотри на его лицо. Посмотри. Да что мне лицо. Я ведь знала, чувствовала. Еще когда он ушел. Знала, что так кончится.

Шервинский. Лена, перестаньте. Дайте воды.

Елена. Ларион, Алешу убили, Ларион. Алешу убили… Позавчера вы с ним в карты играли. Помните? А его убили.

Лариосик. Елена Васильевна, миленькая.

Шервинский. Лена, Лена.

Елена. А вы, старшие офицеры. Старшие офицеры — все пришли домой. А командира убили.