Том 4. Чистое Сердце. Флибустьеры

— Это ваше дело. Не лучше ли было бы вам освободиться от него в тот момент, когда вы его повалили, чтобы не думать о последствиях.

— Могли я ожидать, что друзья мои находятся так близко от меня? О, если бы я знал это.

— Ну, что сделано, то сделано, нечего об этом и говорить.

— А как вы думаете, сдержит ли этот человек свое слово?

— О! Вы не знаете Черного Медведя, он твердо держит данное слово и не сделает ничего, что не согласуется с самыми высокими понятиями о чести. Вы видели, что пока вы говорили с ним, он не юлил, все слова его были прямы.

— Это правда.

— Так что будьте уверены, он сдержит слово.

На этом разговор прервался. Дон Марсиаль вдруг стал задумчив — он размышлял об угрозах апачского вождя.

Они подошли к потухшему костру.

Орлиная Голова тотчас же принялся разводить его.

— Что ты делаешь? — заметил ему Весельчак. — Ты дашь знать о нашем присутствии здесь.

— Нет, — ответил ему команчский вождь, отрицательно покачав головой, — Черный Медведь ушел теперь со своими воинами. Они уже далеко, предосторожности излишни.

Скоро костер разгорелся. Все пятеро с удовольствием уселись вокруг него и закурили трубки.

— Слава Богу, все окончилось благополучно, — начал после минутного молчания канадец, — без того удивительного хладнокровия, которое вы выказали, я не знаю, удалось бы вам так удачно отделаться.

— Подумаем теперь, как нам расстроить планы этих дьяволов, — сказал мексиканец.

— Очень просто, — заметил дон Луи. — Один из нас завтра явится на асиенду, расскажет обо всем случившемся, владелец примет меры, вот и все.

— Да, я согласен с этим, так и сделаем, — подтвердил Весельчак.

— Пять человек ничего не значат против пятисот, — заметил Орлиная Голова, — следует предупредить бледнолицых.

— Действительно, нам нужно привести это в исполнение, — проговорил Тигреро, — но кто из нас пойдет на асиенду? Мой товарищ и я не можем сделать этого.

— Я полагаю, что помехой тут ваша любовь, о которой вы упомянули в разговоре с индейцами, — тонко заметил канадец, — я понимаю, что вам трудно.

— Ну, что толку говорить об этом! — прервал его дон Луи. — Завтра на восходе солнца я берусь пройти на асиенду и объясню ее владельцу, какая опасность ему угрожает.

— Пусть будет так, это хорошее решение, — заключил совещание Весельчак.

— Ну, а что касается нас с товарищем, то как только наши лошади отдохнут, мы вернемся назад в Гуаймас.

— Нет, позвольте, — возразил дон Луи, — мне кажется, вам следует выработать для себя план действий и узнать результаты моего посещения асиенды. Это, я думаю, интересует вас больше, чем нас.

Мексиканец сделал движение, как будто собирался не согласиться с доводами дона Луи, но, подумав, сказал:

— Вы правы, я забыл об этом. Хорошо, я подожду вашего возвращения с асиенды.

Все пятеро искателей приключений обменялись после этого несколькими фразами, завернулись в свои плащи, растянулись на земле и заснули.

Глубочайшая тишина царила на небольшой полянке, слабо освещаемой красноватым отблеском потухавшего костра.

Около двух часов ночи, когда наши герои наслаждались безмятежным сном, кусты вдруг неслышно раздвинулись, и из них вышел человек.

Он постоял с минуту, прислушался, затем пополз, крадучись, к тому месту, где спал Тигреро.

При свете костра можно было без труда узнать, что это Черный Медведь. Вождь апачей вынул из-за пояса свой нож и тихо положил его на грудь Тигреро. Затем, оглядевшись вокруг, чтобы удостовериться, что все пятеро крепко спят, он исчез в кустарнике, который тотчас же сомкнулся за ним, словно проглотил его.

Глава Х ПЕРЕД НАПАДЕНИЕМ

При первом крике жаворонка, то есть при самом восходе солнца, пять искателей приключений проснулись.

Ночь прошла спокойно, ничто не нарушило глубокого сна отдыхавших людей. Но под утро обильная свежая роса насквозь промочила их плащи, и они поспешили подняться, чтобы размять застывшие и онемевшие члены.

При первом движении дона Марсиаля с его груди на землю упал нож. Мексиканец подобрал его и испустил крик удивления, почти ужаса, показывая его товарищам.

Рукоятка ножа была еще покрыта большими кровавыми пятнами. Мы знаем, как этот нож попал к Марсиалю.

— Что это значит? — закричал он, потрясая ножом.

Орлиная Голова взял его и внимательно рассмотрел.

— О-о-а! — с изумлением проговорил он. — Черный Медведь приходил к нам, когда мы спали.

Охотники не могли удержаться, чтобы не выразить своего ужаса.

— Это невозможно! — заявил Весельчак.

Индеец только покачал головой.

— Нет, это скальпировальный нож апачского вождя, на рукоятке вырезан тотем его племени.

— Да, это верно.

— Черный Медведь великий и славный вождь, его сердце велико и может вместить весь мир. Черный Медведь не отступит от данного слова и показывает врагу, что он был владыкой жизни его и что он сумеет взять ее в тот час, когда найдет это удобным. Вот что значит этот нож, положенный на грудь гачупина [68] во время сна.