Том 4. Чокки. Паутина. Семена времени

Из— за какой-то текущей политической сенсации история с Танакуатуа получила на удивление малую огласку, а правительство не испытало ни малейшего желания выставлять ее под свет юпитеров. Дело уладили в судебном порядке, без слушания. Его светлости вернули деньги, которые он уплатил за Танакуатуа, возместили средства, пошедшие на организацию экспедиции, определенную сумму выплатили и близким родственникам погибших, выделили кое-что и нам, а за очень приличную в целом сумму, выложенную из карманов налогоплательщиков, правительство снова без особого восторга вступило во владение Танакуатуа.

Какие именно шаги были предприняты, чтобы избавить остров от Сестричек, мне не удалось выяснить, но после извержения на Танакуатуа этот вопрос приобрел сугубо академический интерес.

Вспоминается, что здесь была какая-то путаница вначале, так как за сообщением о пробуждении вулканической активности на острове быстро последовали сведения из Москвы, Токио и Сан-Франциско о регистрации низкого надземного термоядерного взрыва примерно в то же время и в том же месте. Все недоразумения, конечно же, вполне рассеяло официальное заявление, где говорилось, что разведывательный полет после извержения показал отсутствие всех признаков растительной и животной жизни на Танакуатуа, который, к счастью, был необитаемым островом.

Я иногда получаю вести от Камиллы, которая, судя по местам, откуда они поступают, довольно много путешествует. По большей части она мне присылает вырезки из каких-то безвестных местных газет, где всегда говорится (если мне удается перевести где-нибудь эти заметки) о случаях смерти, происшедшей от укусов пауков.

Но в последний раз пришла не вырезка. Я получил по почте маленькую коробочку, отправленную откуда-то из Перу. Внутри, заспиртованный в пузырьке, находился образец, который я определил безошибочно, как только вынул его на свет: Сестричка — Araneus Nokikii.

Поживем — увидим… Думаю, время покажет…

СЕМЕНА ВРЕМЕНИ

ХРОНОКЛАЗМ

Chronoclasm

Первое сообщение, полученное мною о Тавии, пришло весьма неожиданным образом.

Как-то утром на Хай-стрит в Плайтоне ко мне подошел пожилой джентльмен, совершенно незнакомый. Жестом, выдававшим в нем иностранца, он вежливо приподнял шляпу, поклонился и представился:

— Меня зовут Дональд Гоуби, доктор Гоуби. Я был бы крайне признателен вам, сэр Джеральд, если б вы уделили мне несколько минут. Очень сожалею, что приходится вас беспокоить, но дело крайне спешное и важное.

Я внимательно посмотрел на него.

— Наверное, произошла ошибка, — сказал я ему. — У моего имени нет приставки, даже такой незначительной, как «сэр».

Он был удивлен.

— Ай-ай-ай! Простите меня. Такое сходство!.. Я был уверен, что вы сэр Джеральд Лэттери…

Теперь пришел мой черед удивляться.

— Я действительно Джеральд Лэттери, но мистер, а не сэр.

Незнакомец слегка смутился.

— Ай-ай-ай! Конечно! Как глупо с моей стороны!. Здесь, — он оглянулся, — нет ли здесь такого местечка, где мы могли бы переговорить конфиденциально?

Я колебался лишь одно мгновение. Было совершенно очевидно, что этот джентльмен — человек интеллигентный. Может быть, адвокат. Во всяком случае, он не собирался просить у меня денег или что-нибудь в этом роде. Мы были недалеко от «Быка», и я повел его туда, в гостиную Он отказался от моего предложения выпить, и мы сели.

— Так в чем же дело, доктор Гоуби? — спросил я его.

Он замялся; было заметно, что он смущен. Затем он заговорил с таким видом, будто бросился в воду.

— Это связано с Тавией, сэр Джеральд, гм. мистер Лэттери Мне представляется, что вы, вероятно, не отдаете себе отчета в том., гм-м… до какой степени создавшаяся ситуация… гм-м… чревата последствиями. Дело не только в моей личной ответственности, хотя, как вы понимаете, это меня тоже очень тревожит. Дело в результатах, которые даже нельзя предусмотреть. Она должна — действительно должна — вернуться, прежде чем произойдет какая-нибудь большая беда. Она должна вернуться, мистер Лэттери!

Я смотрел на него. В том, что он говорил серьезно, не приходилось сомневаться: он и в самом деле был очень расстроен.

— Но, доктор Гоуби… — начал я.

— Я понимаю, что это для вас значит, сэр, однако умоляю вас, уговорите ее! Не только ради меня и ее семьи, но… но ради всех! Надо соблюдать величайшую осторожность. Невозможно предвидеть последствия даже самого незначительного поступка. Порядок и гармонию необходимо сохранить. Если даже одно-единственное зернышко упадет не в должное место, никто не в силах сказать, что из этого выйдет! Поэтому я умоляю вас…

Мне пришлось прервать его. Я говорил мягко. О чем бы он там ни болтал, было ясно, что все это он принимает близко к сердцу.

— Одну минуточку, доктор Гоуби! Боюсь, что произошла ошибка. Я не имею ни малейшего представления… О чем вы?

На его лице появилось тревожное выражение.

— Как!.. — начал он и замолчал, думая о чем-то и хмурясь. — Вы хотите сказать, что еще не встретились с Тавией?

— Насколько мне известно, это именно так. Никогда даже и не слыхал ни о ком по имени Тавия, — уверил я его.