Том 4. История западноевропейской литературы

(10) «Berliner Zeitung am Mittag» — реакционная газета; выходила в Берлине с 1876 по 1939 год.

(11) «Руль» — белоэмигрантская газета, издававшаяся в Берлине в 1920–1931 годах.

(12) Речь идет, вероятно, о первом томе упомянутой книги, вышедшем на немецком языке в 1925 году (Paul Мiliukоw, Russlands Zusammenbruch, Band I–II, Berlin, Obelisk-Verlag, 1925–1926).

(13) Галилея — северная часть древней Палестины, легендарная родина Иисуса Христа. По преданию, «Ты победил, галилеянин» — предсмертные слова римского императора Юлиана Отступника, непримиримого противника христианства, признавшего свое поражение.

Письма с Запада III^*

Впервые, под заглавием «Письма из Берлина. Третье письмо», напечатано в «Красной газете» (веч. вып.), 1926, № 13, 14 января; № 14, 15 января.

(1) Выставка русской иконописи XII–XVIII столетий состоялась в феврале-мае 1929 года в Берлине, Кёльне, Гамбурге и Франкфурте-на-Майне. Каталог вышел в Берлине с предисловием А. Луначарского и статьей «Памятники древнерусской живописи» И. Грабаря.

(2) Впоследствии Шеффер стал сторонником фашизма и был удален из СССР за клеветнические корреспонденции.

(3) Речь идет о группе левых демократических писателей, возникшей в Берлине в начале 20-х годов под влиянием Коммунистической партии Германии и возглавлявшейся Иоганнесом Бехером и Людвигом Рубинером. О писательском профсоюзе (Arbeitsgemeinschaft), организованном этой группой, см., в частности, в статье Луначарского «Из заграничных впечатлений» («На литературном посту», 1926, № 1, 5 марта, стр. 10–14).

(4) Луначарский говорит о немецком философе и социологе Германе. Кейзерлинге. Упомянутая далее лекция «История как трагедия» была опубликована в виде отдельной статьи (в выходившем в Дармштадте ежегоднике «Der Leuchter», Band VI, 1925).

(5) Подразумеваются следующие работы Кейзерлинга: «Внутренние связи культурных проблем Востока и Запада» (1913), «Путевой дневник, философа» (1919).

Письма с Запада IV^*

Впервые в значительно более полном виде, под заглавием «Письма из Парижа. Первое письмо», напечатано в «Красной газете» (веч. вып.), 1926, № 16, 17 января; № 17, 18 января.

При подготовке сборника «На Западе» автор изъял первую часть письма, а вторую присоединил к следующему письму, первоначально напечатанному в «Красной газете» (веч. вып.), 1926, № 24, 27 января; № 25, 28 января, под заглавием «Письма из Парижа. Письмо второе». Ниже приводится часть первого письма, не вошедшая в окончательный текст «Писем с Запада»:

«В свое время я очень долго жил в Париже. Хорошо знаю и точно помню его прежнюю внешность.

В Москве мне говорили одно время, что Париж до неузнаваемости расцвел после войны. Это меня крайне удивляло. Но, принимая во внимание превращение Франции в металлопромышленного гиганта и всякие, хотя и довольно туго поступающие контрибуции, а с другой стороны, допуская, что общая неуверенность могла привести к мотовству, я склонен был верить этим слухам.

Впрочем, незадолго до моего отъезда, товарищи, вернувшиеся с выставки[17], обронили как-то замечание, что Париж стал гораздо менее элегантным. Представление — более соответствовавшее моим предположениям, возникшим на основании оценки общего положения Франции.

Мои личные впечатления о Париже в общем скорее соответствуют второй версии.

Кое-что может обмануть с первого взгляда: центральные улицы Парижа залиты электричеством реклам, немногим больше, впрочем, чем такие же улицы Берлина. Но если оставить в стороне рекламы, то Париж освещен по-старому, то есть недостаточно. Далее: почти совершенно исчезли лошади, автомобильное движение — густое и шумное. Но и тут большой разницы в количестве с Берлином нет. Преобладающие наемные машины в Берлине чище и элегантнее.

Бросается в глаза некоторая характерная разница в самом порядке автомобильного движения.

В Германии автомобили в часы сильного движения едут с одинаковой быстротой единым цугом; на каждом перекрестке, по-старинному, монументальный полицейский, оставаясь почти неподвижным, величественным жестом, в котором сквозят остатки гогенцоллернской помпы, останавливает то ту, то другую реку экипажей.

В Париже нанятый вами такси бросается вперед, можно сказать, очертя голову. Пока не привыкнешь, берет даже некоторая жуть. Экипажи обгоняют друг друга словно на гонках, пересекают друг другу путь, шныряют под носом у огромных автобусов, — и все это с ловкостью поистине изумительной. Место немецкого монотонного порядка занимает здесь виртуозная индивидуальная сноровка.

Но рекламы не должны ослеплять вас, а тысячи автомобилей слишком кружить вам голову: на глаз Париж стал, конечно, беднее и скучнее.