Том 4. Ход белой королевы. Чаша гладиатора

– Аэропорт? Ну как, выяснили? Вот тебе раз!.. – Он бросил трубку, подошёл к ожидавшим его в стороне Наташе и Сергунку: – Оказывается, не на том самолёте прибыли, уже полчаса назад уехали в город. Сейчас тут будут. Дотренировались мы с вами. Ах, неладно вышло!

Стеклянная дверь вертелась без остановки. С чемоданами, лыжами, с хрустальным кубком, укутанным в семицветный стяг общества «Радуга», входили в вестибюль прибывшие со мной москвичи, Бабурина сейчас же бросилась к Чудинову:

– Смотрите, товарищи, вот он, уральский житель! Степан Михайлович, как я рада! Мы все по вас скучали так, особенно я.

– Здравствуй, Бабурина, здравствуй, Алиса, – говорил заметно взволнованный Чудинов. – Здравствуй, Евгений, дорогой! – Он крепко обнял меня. – Вот молодец, что приехал!

– А как же! Без меня такие дела не обходятся. Буду тебя в печати и по радио транслировать, на весь эфир.

Алиса не отходила от Чудинова.

– А я, честное слово, соскучилась по вас, Степан Михайлович. Товарищи, внимание! Можно от вашего имени, от лица всей нашей команды и от своего непосредственно поцеловать покинувшего нас, но всё же любимого, уважаемого, несравненного Степана Михайловича?

Неожиданно обняв Чудинова, она припала к его щеке. Степан был несколько обескуражен, и я уловил, что он невольно покосился на Наташу, которая присматривалась ко всем издали.

Тюлькин шепнул:

– «И возвращается ветер на круги своя», – как сказал Эвкалипт, то есть как бишь его? Эклептик?..

Коротков хлопнул его ладонью по лбу:

– Экклезиаст, голова твоя!..

– Ну, пускай себе будет ёлкизеаст, – не унывал Тюлькин. – Смысл тот же.

Чудинов подхватил под руку Алису, повёл её к Наташе.

– Вот, пожалуйста, знакомьтесь. Вам придётся встретиться на лыжне.

Алиса элегантно протянула Наташе руку, чуть-чуть выгнув кисть ладонью вниз:

– Бабурина.

– Скуратова. – Наташа просто, коротко и решительно пожала ей руку.

Высунувшийся из-за Наташиной спины Сергунок тоже протянул свою широкую ладошку.

– И ты туда же! – сказал Чудинов. – Это небезызвестный наш Сергунок.

Тюлькин подтолкнул локтем Алису:

– Слышала? «Наш». Что я тебе говорил?

Присев, как старые друзья, чуточку в стороне от всех на диван, Алиса и Чудинов весело болтали.

– Это ваша новая звезда? – спросила Алиса, метнув взор в сторону Наташи.

– Да. И верю, что счастливая звезда. Бабурина ещё раз снисходительно оглядела издали Наташу.

– Симпатичная девушка и недурна.

– На дистанции ты сумеешь оценить и другие её качества, – предупредил Чудинов.

А Сергунок отвёл меня в сторону и сказал:

– Дядя, а у него пуговица пришитая на том месте. Вы же тогда говорили…

– Цыц! – пригрозил я ему. – Мы с тобой как условились? Забыл? Что, по-твоему, кончилась уже спартакиада?

– Значит, пока не кончится, всё равно ни-ни?..

– А то как же!

– А вы обещали мне пропуск, чтобы везде ходить.

– Получишь, получишь, – успокоил его я и нахлобучил ушанку с круглой его макушки на самый нос.

Наташа сидела на диване возле стойки тёти Липы. К ней тотчас же подсел Тюлькин. Он привык с лакейским презрением относиться к так называемым простым людям. Что тут было церемониться с провинциалкой! Тюлькин поблистал всеми своими «молниями» на костюме, бесцеремонно осмотрел Наташу и сел рядышком.

– Так это, значит, вас Чудинов гоняет? Так, так. Очень приятно лично познакомиться. Первым делом, конечно, он вам насчёт подколенного угла теорию вкручивал? Понятно. Ох, уж он этой теорией всем нам в Москве – во!.. – Тюлькин показал на горло.

– А зачем вы мне все это говорите? – удивилась Наташа.

– Я вижу, вы хорошая девушка, простая, хочу по дружбе. Бабурина чемпион, а сейчас она в такой форме, как никогда. Смешно думать, что её можно обойти. Бред. Детский лепет. Вы Чудинова не знаете, хитрейший человек и изикил… тьфу… как это… иезуит лыжни. У него ведь в мыслях что? Вас с Алисой вот так – лбами столкнуть, а все для секундомера. Из вас дух вон, а ему кубок по общей сумме показателей. Плевать ему, кто первый, вы или Бабурина. Эх, я бы вам мог кое-что рассказать, да… вон, глядите, как воркуют.

Наташа непроизвольно глянула в тот угол, где, увлечённые беседой, сидели Алиса я Степан. Чудинов, видимо по старой тренерской привычке, положил руку на плечо Алисе, а другой рукой показывал какие-то, должно быть, приёмы, двигая ею возле самого колена Алисы. Заметив взгляд Наташи, он с несколько излишней поспешностью снял руку с плеча Алисы. Наташа встала и быстро вышла, так сильно толкнув вертящуюся дверь, что она ещё долго крутилась за ней…

Чудинов вскочил:

– Наташа, куда вы? – Он подозрительно поглядел на Тюлькина. – Ты ей тут ничего не накрутил, а?

– Да что ты, Степан! – оправдывался Тюлькин. – Я ей просто рассказывал… кое-что про Москву, какая потеря для нас, что ты отбыл, покинул нас, она и расстроилась…

– Ох, Тюлькин! – Чудинов коротко шагнул, подошёл вплотную и незаметно поднял кулак, прикрыв его своим плечом от посторонних взглядов. – Смотри ты у меня, как бы я тебе когда-нибудь не повредил твою материальную часть! – Он хотя и шутил, но в глазах у него проступило нечто, заставившее Тюлькина быстренько пойти на попятную.