Том 4. Лунные муравьи

Фима(обижается). Да что это, право, Дарья Евдокимовна, словами ругаетесь. С которых это пор бунтовщица да бунтовщица! Я и сама их смерть боюсь. Звали позавчера прислугу в двадцать четвертый номер, митинка, что ли, какая-то, разговоры, мол, будут…

Евдокимовна(перебивая). Нуда, чтоб против подняться…

Фима. Так пошла я, что ли? Ну их совсем и с митинкой, страсть и страсть. (Уходит.)

Явление второе

Те же без Фимы.

Евдокимовна. Небось, допрыгаются. Нонче, как уж сильно-то взбунтовало их, так Иван Корнеич говорил – на Загородном столько понабили, сам он едва в ворота спрятался. Не более как два часа назад и пришел.

Наталья Петровна(взволнованно). Да ну, няня, можно ли такие пустяки? Опять тебе кто-то вздору наговорил. Ничего этого не было. Вон звонят. Верно, Соня.

Евдокимовна. И то. Кабы дал Бог Сонюшка. У меня нынче, как вздумаю о Сонюшке, так ноги и подгибаются. Так и подгибаются. И чего глядеть? Кофточку коротенькую надела – побежала. (Уходя.) А уж насчет Загородного – это как угодно. Это Иван Корнеич собственными глазами видел. Врать не будет.

Явление третье

Наталья Петровна, Арсений Ильич.

Наталья Петровна. Правда, хоть бы Соня. Евдокимовна вечно со своими ужасами. И знаешь, что половину навыдумывает, и все же как-то беспокойно.

Входит Петр Петрович в походной форме, за ним Евдокимовна.

Явление четвертое

Арсений Ильич, Наталья Петровна, генерал, Евдокимовна.

Наталья Петровна. Пьерушка! Ты как попал?

Генерал. Евдокимовна, рюмку водки генералу и закуски какой-нибудь. Живо.

Евдокимовна. Сейчас, сейчас, батюшка! (Достает из буфета водку и закуску.)

Генерал. Объезжал свой район. Был рядом в манеже. Вот и зашел. Два дня не виделись.

Арсений Ильич. Ну рассказывай, что знаешь. Ведь мы сидим, никого не видим.

Евдокимовна(держа поднос с закуской). Кушайте на здоровье.

Генерал. Да что тут рассказывать! Никто ничего толком не знает. Вчера стреляли, а сегодня прячься, пусть красные флаги гуляют! Да и сегодня стреляли.

Наталья Петровна. Как сегодня? Так правда стреляли?

Генерал. Да, у Технологического.

Евдокимовна. Говорила я вам, барыня, старой дурой обозвали. (Уходит.)

Явление пятое

Те же без Евдокимовны.

Арсений Ильич. Чепуха какая-то. Ничего не разберешь.

Генерал. Ну, а дети что?

Арсений Ильич. Анюта у нас все суетится. С детьми одной ей не справиться. Мальчишки взбунтовались. У Васи револьвер нашли. Черт знает что!

Генерал. Ну, а невеста?

Наталья Петровна. Да вот пропала. И она, и Андрей. Ждали обедать – не пришли. Соня-то радостная была сегодня, а за Андрея тревожно. Подумай, Пьерушка, давно ли он со своей университетской «Денницей» возился, декадентские стихи писал… А теперь… Тяжело теперь с детьми. Что я могу дать им? Только молюсь за них, можно сказать, ежечасно. Уж скорей бы Бог помог Сонину свадьбу сыграть. Измучились они оба, и Соня и Борис.

Генерал. Свадьба, свадьба! Я до сих пор с проклятой консисторией разделаться не могу. Прежде проще было, по тарифу. А теперь бессребрениками стали, опасаются. Да и некогда мне. Как собаку гоняют.

Арсений Ильич. А Борис что же не хлопочет?

Генерал. Да где ему? Дни и ночи в охране. Вчера я взял да и хватил письмо владыке. Ведь он уже с месяц, как обещал мне разрешение дать, а вот ничего.

Наталья Петровна. А что Боря, как? Бодрый?

Генерал. Вот ты, Наташа, про Андрея говорила. А Боря? Помнишь, как на войну отправляли? Все бросил, полетел. Вот и война прошла. Вернулся, и еще женихом. А точно война-то эта его и подкосила.

Наталья Петровна. Ну, не подкосила, а задумчивый он какой-то стал. Я это и на Соне замечаю. Господи, да что же тут удивительного? Вместе ведь они с Соней Мукден этот пережили. Я и теперь, как вспомню Сонины рассказы, просто дрожь и ужас. До чего только люди могли дойти.

Арсений Ильич. Решительно не везет Соне с Борисом. Уж, кажется, заслужила счастье. (Улыбаясь.) Героиня ведь она у нас. Как мы боялись за нее – да не удерживать же насильно. Уехала, образцовая, говорят, сестра милосердия была. Удивительная у женщин устойчивость нервов. Но, однако, и довольно бы, имеет, кажется, право о себе подумать.

Наталья Петровна. До поста-то все равно не успеть. А уж в январе непременно надо бы.

Арсений Ильич. Андрей нас очень беспокоит. Как только забастовка кончится, хотим его за границу отправить. Нечего ему здесь делать.

Наталья Петровна. Да, долго ли до беды. Он все время как в лихорадке. Может быть, там, в нормальной обстановке, хоть немного успокоится.