Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка жизни и трудов

Церковь руководила жизнью русского народа.

«Вместе с тем определила она сначала навсегда твердые границы между собой и государством, между безусловной чистотой своих высших начал и житейской смешанностью общественного устройства, всегда оставаясь вне государства и его мирских отношений, высоко над ними как недосягаемый, светлый идеал, к которому они должны стремиться и который сам не смешивался с их земными пружинами. Управляя личным убеждением людей, церковь никогда не имела притязания насильственно управлять их волей или приобретать себе власть светски-правительственную или, еще менее, искать формального господства над правительственной властью. Государство, правда, стояло церковью: оно было тем крепче в своих основах, тем связнее в своем устройстве, тем цельнее в своей внутренней жизни, чем более проникалось ей. Но церковь никогда не стремилась быть государством, как и государство, в свою очередь, смиренно сознавая свое мирское назначение, никогда не называло себя „святым“. Ибо если русскую землю иногда называли „Святая Русь“, то это единственно с мыслью о тех святынях мощей, и монастырей, и храмов Божьих, которые в ней находились, а не потому, что бы ее устройство представляло сопроницание церковности и светскости, как устройство Святой Римской империи».

Отсутствие завоевания и вследствие него отсутствие нерушимых границ между сословиями, правда внутренняя, а не одно право внешнее, твердость семьи — таковы были основные черты древнерусского быта.

«Поэтому если справедливо сказанное нами прежде, то раздвоение и цельность, рассудочность и разумность будут последним выражением западноевропейской и древнерусской образованности».

Но отчего же русская образованность не развилась полнее?