Читаем Том 4. Очерки. Черная металлургия полностью

«…Хорошо я помню, как ты командовал бронепоездом (описанном в „Рождении Амгуньского полка“, в этом рассказе С. Пищелка выведен под фамилией Шептало. – Б. Б.), – писал А. Фадеев С. Пищелке 16 апреля 1950 года. – Ведь я лежал Тогда раненый в штабном вагоне, там же, где жил и Игорь <Сибирцев>, и вы все, старые мои друзья, приходили меня навещать. Под Красной Речкой на долю бронепоезда выпала нелегкая задача прикрыть отступление, а вернее, бегство наших частей, когда японцы шуганули нас из-под Хабаровска. А потом уже и штаб, и основная „база“ бронепоезда была на Корфовской, и вы буквально каждый день выезжали проведаться с японцами на Красную Речку».

«В Москве живет – и я с ним часто встречаюсь – фельдшер Марченко-Ветров, который был с вами на бронепоезде», – добавляет Фадеев. В «Разгроме» он выведен как фельдшер Харченко.

Тимофей Акимович Ветров-Марченко вспоминает о ранении А. Фадеева в бою под Спасском, о первой помощи, которая ему была оказана: «После отступления наших боевых подразделении из военного городка в близлежащие селения и эвакуации раненых я разыскал Сашу в одной из деревень в избе, где он был временно помещен.

Я решил произвести более тщательное исследование и обработку его раны, так как на поле боя ему была лишь оказана первая помощь… Ему было очень больно, но он не издал ни единого стопа и держался молодцом.

…После неудачной попытки нашего наступления на Хабаровск и боя с японцами под Красной Речкой наши части отступили в казачьи станицы, расположенные на берегу реки Уссури. Командование приняло решение перебросить свои силы, вооружение и снаряжение на левый берег Амура на пароходе „Пролетарий“ по протоке, соединяющей реку Уссури с Амуром, недалеко от Хабаровска. Это была опасная переправа – в непосредственной близости и почти на виду у противника (В Хабаровске находились японские войска).

Саша был еще болен, он не мог оставаться долгое время бездеятельным. Помогая Игорю Сибирцеву и Туманову (помощнику И. М. Певзнера. – Б. Б.), он принимает на себя большую ответственность за сохранение жизни людей и цепного военного имущества…

В один из рейсов парохода „Пролетарий“ был переброшен на левый берег Амура и личный состав 1-го Дальневосточного Коммунистического отряда, в составе которого находился и пишущий эти строки» (Т. Ветров – Марченко, Саша Булыга – боец первой «Молодой гвардии». – Сборник: А. Фадеев. Письма дальневосточникам. А. Фадеев в воспоминаниях, Владивосток, 1900, стр. 430, 433).

«Иногда проездом на курорт бы наст у меня партизан из отряда Певзнера – Свергун. Он работает в Ворошилове (Уссурийске. – Б. Б.), на железной дороге в депо, а раньше был машинистом и, должно быть, неплохим, т. к. был награжден орденом Ленина. Сам он родом из Зеньковки, и через его семью мы добывали в Зеньковке продовольствие, когда жили в тайге, – писал А. Фадеев 30 октября 1955 года другому соратнику по партизанской борьбе в Приморье В. С. Темнову. – Совсем недавно был у меня в гостях Ефим Кононов, этого Вы, наверно, помните по Спасску. Он был очень ловким и удалым связным в период партизанчества, а в Спасске работал по военному снабжению».

Ефим Петрович Кононов был связным между партизанским отрядом Певзнера и большевистским подпольем во Владивостоке, привозил бойцам в отряд письма и посылки от родных из юрода, а однажды даже привез в Кронштадтку Антонину Владимировну Фадееву – мать А. Фадеева. Кононов послужил прототипом проворного рыжеватого партизана-разведчика Канунникова в «Разгроме».

Развернутое изображение в романе «Разгром» получил эпизод, описанный в очерке «Особый Коммунистический» – нападение партизан на белогвардейский поезд.


Михаил Васильевич Фрунзе*

Очерк впервые опубликован в 1938 году, в журнале «Октябрь», № 2.

В связи с работой над киносценарием «Перекоп» А. Фадеев тщательно изучал в эти годы биографии выдающихся полководцев гражданской войны. Особое его внимание привлек М. В. Фрунзе – бесстрашный революционер, выдающийся деятель Коммунистической партии и Советского государства, скромный человек и талантливый военачальник, верный ученик и соратник В. И. Ленина, герой гражданской войны.

«Фрунзе принадлежал к той славной, стальной гвардии большевиков, – говорилось в обращении ЦК РКП (б) по случаю его смерти, – которая в глубоком подполье, под бичами и скорпионами царизма подрывала устои проклятого самодержавия; которая среди непроглядного мрака сумела организовать массы, сплотить ряды несокрушимой пролетарской партии, вести в бой революционные миллионы трудящихся; которая сумела руководить победой в битвах, еще не виданных в истории человечества; которая вела и ведет партию, а через нее и весь народ, к великому строительству социализма» («Правда», 1 ноября 1925 г.).


По Чехословакии 1938 года*

Очерк впервые опубликован с некоторыми сокращениями в 1938 году в газете «Правда», 9, 10, 11 августа (№№ 218–220); в том же году напечатан полностью в журнале «Красная новь», № 9, и выпущен отдельной брошюрой в Госполитиздате.

Перейти на страницу:

Все книги серии Собрание сочинений в семи томах

Похожие книги

И власти плен...
И власти плен...

Человек и Власть, или проще — испытание Властью. Главный вопрос — ты созидаешь образ Власти или модель Власти, до тебя существующая, пожирает твой образ, твою индивидуальность, твою любовь и делает тебя другим, надчеловеком. И ты уже живешь по законам тебе неведомым — в плену у Власти. Власть плодоносит, когда она бескорыстна в личностном преломлении. Тогда мы вправе сказать — чистота власти. Все это героям книги надлежит пережить, вознестись или принять кару, как, впрочем, и ответить на другой, не менее важный вопрос. Для чего вы пришли в эту жизнь? Брать или отдавать? Честность, любовь, доброта, обусловленные удобными обстоятельствами, есть, по сути, выгода, а не ваше предназначение, голос вашей совести, обыкновенный товар, который можно купить и продать. Об этом книга.

Олег Максимович Попцов

Советская классическая проза
Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза