Том 4. Очерки и рассказы 1895-1906

С огромной силой писатель разоблачает грабительскую, эксплуататорскую сущность воспеваемой народниками сельской общины, уподобляет ее трясине, губящей лучших людей из народа.

Но, обличая сельский мир, Гарин в отличие от более ранних набросков на эту тему показывает в «Волке» рост сознательности среди лучших людей из народа.

Убедившись на собственном опыте, что крестьянский «мир» — «все зло», герой рассказа вступает с ним в борьбу — разоблачает его в беседах с бедняками, и, когда «мир» не отпускает его в миссионеры, он не смиряется и не спивается, как герой очерка «На ночлеге», а пытается, хотя и тщетно, продолжать с ним борьбу через печать.

По справедливому замечанию К. Селиванова, «Волк» это, быть может, «наиболее гневное» в нашей литературе «обличение крестьянской общины, которая считалась у народников зародышем и базой социализма» (К. Селиванов, Русские писатели в Самаре и Самарской губернии, Куйбышев, 1953, стр. 78). Естественно, что рассказ был встречен либерально-народнической критикой крайне недоброжелательно. Показательна в этом отношении рецензия А. Николаева (на 12 том собр. соч. Н. Гарина в изд. «Освобождение», 1913), в которой говорилось о «„сумерках“ того таланта, что двадцать с лишком лет тому назад расцвел в „Русском богатстве“…» и ставилось в вину писателю то, что он выходит «за пределы художественного творчества — на стезю публицистики, на воплощение экономических проблем в беллетристических формах» («Заветы», 1913, № 12). В качестве примера «поверхностной разработки марксизма» Николаев называет рассказ «Трясина».

Сопоставление текстов публикаций Маркса и «Освобождения» выявляет значительные разночтения. Так, в изд. «Освобождение» отсутствует текст, от слов: «И тянется мужичок» (стр. 554), кончая: «одно из другого выходит» (стр. 555). Описанию холерной эпидемии в изд. Маркса, от слов: «Случилось это осенью» (стр. 542), кончая: «Сорвали на Петре Федоровиче» (стр. 544) — в изд. «Освобождение» соответствует следующий текст:

«Дело заключалось в том, что появилась в деревне холера, и крестьяне упорно скрывали ее. Благодаря этому эпидемия все больше и больше разрасталась. Сперва Петр Федорович уговаривал крестьян, а когда это не подействовало, он сказал им:

— Ну, старики, как хотите, а я донесу.

— Али жить тебе надоело? — окрикнул его голос из толпы.

— Для вашей пользы и смерть готов принять, — ответил спокойно Петр Федорович и поехал и донес о болезни по начальству.

И не только донес, но когда приехали доктор и полиция, сам водил их к больным и указывал даже, где, в каком ворохе соломы прятались эти больные.

— Да что ты, о двух, что ли, головах? — останавливали его благоразумные.

Петр Федорович твердил крестьянам:

— Глупые вы, глупые! Пользы своей не понимаете.

— Вот ты понимаешь! Как бы только от большого ума да на малый не сойти.

По обыкновению, не выдержал Петр Федорович и пригрозил».

После слов: «Твердил настойчиво, упрямо» (стр. 541) в изд. «Освобождение» было: «старался изменить старое, налаженное, и тем раздражал крестьян, привыкших к этому старому»; после слов: «все пошло прахом» (стр. 542), — в изд. «Освобождение» было: «благодаря только тому, что Петр Федорович сунулся, так сказать, в общественное дело» и т. д.

По-видимому, эти издания располагали разными источниками для публикации.

В настоящем томе рассказ печатается по традиционному тексту в изд. Маркса.

Тени земли^*

Под этим общим названием в журнале «Образование» (1903, № 4) опубликованы три произведения Гарина — «Художник», «Гений», «Вероника».

Писатель предполагал, видимо, напечатать под этим названием ряд произведений, как это явствует из сопровождавшего журнальную публикацию авторского примечания: «Некоторые из предлагаемых под этим названием очерков и рассказов в первоначальном своем виде были напечатаны в разных провинциальных газетах». Однако продолжения публикаций под таким названием в журнале не появилось.

Первые публикации этих рассказов не выявлены: в собр. соч. Гарина изд. Маркса рассказ «Художник» (т. VII) датирован 1897 годом; «Гений» (т. I) и «Вероника» (т. VII) — 1901 годом.

В основу рассказа «Гений», как следует из авторского примечания к этому рассказу, положен действительный факт. О том же свидетельствует и М. Горький.

«…„Гений“, — пишет он в своих воспоминаниях о Гарине-Михайловском, — подлинная история еврея Либермана, который самостоятельно додумался до дифференциального исчисления. Именно так: полуграмотный, чахоточный еврей, двенадцать лет оперируя с цифрами, открыл дифференциальное исчисление и когда узнал, что это уже сделано задолго до него, то, пораженный горем, умер от легочного кровоизлияния на перроне станции Самара» (М. Горький, Собр. соч. в тридцати томах, Гослитиздат, М. 1952, т. 17, стр. 73).. Здесь Горьким допущена небольшая неточность: в действительности фамилия еврея, послужившего прототипом для героя рассказа, была Пастернак.