Том 4. Педагогические работы 1936-1939

«Решающее значение для успеха нашего дела приобретает коммунистическая сознательность в работе на пользу нашего государства, народа и всех трудящихся. Гигантски поднимается роль советской интеллигенции, умеющей по-большевистски работать, по-большевистски бороться за подъем культурности и коммунистической сознательности трудящихся».

Вот то, что мы встречаем в тезисах доклада тов. Молотова.

Спрашивается: это и есть то, о чем мы собрались сегодня говорить, это и есть вопросы коммунистического воспитания. Производительность труда имеет отношение к коммунистическому поведению или это чисто производственная, экономическая категория, и она не стоит в плане этики, в плане нашей морали? Повышение уровня культурного и культурно-технического — это стоит в плане коммунистического воспитания или это какая-то узкая область, лежащая в плане производства. А оперативность, деловитость — это категории коммунистического поведения или нет? Эту оперативность, деловитость, умение подбирать кадры, подбирать помощников — это нужно отнести к вопросам коммунистического поведения или для этого нужно отговорить какую-нибудь узкую область и подписать: это подготовка кадров, это деловая работа, это дело. Вообще, в какой мере в тезисах доклада тов. Молотова затронуты вопросы коммунистического поведения. Или может быть они не затронуты и мы можем сказать: это относится к производству, к деловой работе, к управлению, а вот есть какая-то область морали, коммунистического поведения, и эта область стоит отдельно от тезисов тов. Молотова. — Вот как нужно поставить вопрос.

Когда мы говорим о коммунистическом поведении, по старинке, по привычке мы имеем склонность считать областью поведения отношение к товарищам, к согражданам, к женщине, ребенку, друг к другу. Это вопросы добра и зла, это вопросы бытовой этики. Одно дело поведение человека на улице, в гостях, другое дело — поведение на работе. Разные это дела или одно и то же дело? Как мы на этот счет думаем? Вот так мы ставим вопрос и посмотри как он разрешается в нашем собственном опыте.

Коммунистическое воспитание мы начинаем не сегодня, оно начато 20 с лишним лет назад, начато для всего нашего народа с первого удара Октябрьской революции, а для партии большевиков коммунистическое воспитание начато с первых слов тов. Ленина. Коммунистическое воспитание — это не то, что стоит впереди перед нами, а то что давно воспитывает и в значительной мере уже воспитало нас.

Наш советский человек, бывший русский, он отличается большими новыми особенностями. Русские, украинцы, белорусы, всякие иные народности, вообще советский человек приобрели новые качества характера, новые качества личности, новые качества поведения. Среди этих качеств можно отметить некоторые, всем прекрасно известные. Прежде всего, наш человек сделался субъектом мирового масштаба, он мыслит масштабами мира, у него дальний глаз, он видит, следит, интересуется всем тем, что происходит на всем земном шаре, он переживает те несчастья, которые происходят в Испании и в Китае, он переживает эти несчастия, как гражданин мира. На наших глазах советский человек сделался именно этим гражданином мира, а 22-23-24 года назад он был еще провинциальным человеком Российской империи, и эта его провинциальность была одним из его главных качеств.

Вот это качество — сделаться человеком мирового знания, человеком мировых интересов и мировых вопросов — это уже большой шаг вперед в деле коммунистического воспитания.

Во-вторых, этот самый российский человек, советский гражданин, который на 80 процентов был неграмотен и который вообще так далеко стоял от техники, как никакой другой гражданин никакого другого государства, сейчас сделался прежде всего техником. У нас мальчик в 7-9-12 лет больше техник, чем мы, старики, люди старого поколения. Мы сплошь и рядом не знаем, что такое карбюратор, что такое зажигание и что такое капот, а большинство из нас, стариков, в особенности дам, серьезно думают, что капот это часть одежды. А наши мальчики знают, что такое капот и что такое зажигание. Мне в особенности посчастливилось близко подойти к этой технической душе советского гражданина, пока этому гражданину 10–14 лет. Я и сам, как все педагоги, думал, что ребенку нужно давать легкую работу, то есть давать шить трусики или чинить обувь, иногда делать табуретки. Когда мы говорим — делать плохую табуретку, шить плохие ботинки и кое-как сшить рубашку, мы считаем, что это полезный детский труд и детская техника. И я так думал и предлагал своим ребятам такую работу. А поработавши с ними 12 лет, я им предложил заграничные драгоценные станки, сложнейшие, в которых действительно дышит интеграл, и делать «Лейки» советские — «ФЭД». Что такое «Лeйки»? Это 300 деталей, точность которых 0,001 миллиметра.

Это производство с заменяемостью частей, это точное, сложное, трудное дело. Там, наконец, оптика, которую до сих пор знали только немцы, а у нас в Советском Союзе не умели вообще делать точной оптики.