Том 4. Перед историческим рубежом. Политическая хроника

Дело сделано крепко. Государственные доходы в такой же мере обеспечены от вмешательства Думы, как и государственные расходы. Все предусмотрено. Правой рукой бюрократия собирает средства, — как и с кого считает удобным; левой рукой расходует собранные средства, — как находит нужным. А так называемому "народному представительству" предоставлено право созерцать бюджетную работу бюрократии, критиковать ее и… сознавать свое "конституционное бессилие". Если бы Государственная Дума решилась отвергнуть весь бюджет целиком, — правительство ни на один час не осталось бы без средств: ибо в таком случае оставался бы в силе и на новый год бюджет прошлого года.

IV. Бюджет и Государственная Дума

— "У нас, слава богу, нет парламента!" — сказал г. Коковцев. И действительно: мы видим, что бюджет наш почти не зависит от Думы.

— "У нас, слава богу, есть конституция!" — возразил ему г. Милюков. И действительно: мы видим, что бюрократия — совсем, как в конституционных странах — вынуждена вносить свой проект росписи на рассмотрение Государственной Думы.

Недаром же мы предупреждали читателей с самого начала, что наша нынешняя государственность весьма замысловата.

До 1905 года у нас все было несравненно проще. До этого года у нас, в сущности, сохранялись финансовые порядки времен Ивана Грозного, который весьма возмущался польской системой вотирования (голосования) бюджета:

— На сейме ихнем королю в пособьи Отказано! Достойно, право, смеху! Свои же люди своему владыке Да денег не дают! — На что шут отвечает: — У нас не так! Понадобилось что — хап, хап! — и есть[71].

Русско-японская война и события 1905 года нанесли этой системе жестокий удар. В страшном крахе 1904–1905 годов обнаружилось полное банкротство старой системы, основанной на правиле: "хап, хап — и есть!" Новые экономические отношения стали слишком сложны, выросли новые классы со своими интересами и требованиями, наконец, потребности самой государственной машины страшно выросли и усложнились. Бюрократия располагала еще достаточной материальной силой, чтобы распустить и первую Думу и вторую, — но она оказалась уже бессильна старыми, чисто-канцелярскими, закулисными способами строить свой бюджет и руководить государственной жизнью. Она увидела себя вынужденной допустить в систему законодательных учреждений новое звено: Государственную Думу, где представители разных классов, групп и клик развертывают свою критику и предъявляют свои требования. "Полноту власти" старое правительство по-прежнему сохраняет в своих руках. Но оно уже вынуждено выслушивать представителей разных классов и даже прислушиваться и приспособляться к ним — поскольку дело идет об имущих классах. Конституционные формы используются бюрократией прежде всего в целях лучшего приспособления к новым, капиталистическим отношениям. Но последнее, решающее слово во всех вопросах, а особенно в бюджетном, бюрократия оставляет по-прежнему за собой. Другими словами: отрицательно относясь к конституционным формам, бюрократия вынуждена мириться с ними; но, «мирясь» с ними, как с формами, она вносит в них старое содержание. Она пользуется Думой для сохранения своего старого господства.

Но бюрократия не одна на свете. Рядом с ней и против нее выступают в Думе политические партии. Каждая из них стремится использовать Думу в интересах своего класса. Эта борьба становится особенно напряженной и решительной в бюджетном вопросе. Ибо в бюджете классовые интересы находят свое наиболее яркое и непосредственное выражение — в золотом чистогане.

На бюджетных прениях в Думе ярче всего проявляется отношение разных классов друг к другу и к третьеиюньскому режиму.

Поэтому — внимание к бюджетным прениям!

V. "Суровый климат"

На 800 миллионов рублей должен русский народ выпить водки в 1913 г., по расчету г. Коковцева. И хоть не все предсказания г. Коковцева сбываются, но насчет количества подлежащей выпитию водки он — пророк безошибочный. А другой наш министр, г. Маклаков, не так давно объяснил, почему именно русский народ вливает в себя на 4/5 миллиарда руб. в год хмельной отравы государственного производства: "суровость климата — заявил наш министр внутренних дел — делает потребление алкоголя необходимым для сельского населения"…

"Суровость климата"! И впрямь наш климат суров. Несмотря на все усилия дворянских землеустроителей, по-прежнему плохо родит истощенная мужицкая земля, идет на убыль крестьянский скот, неурожай и голод совершают всякий год свою работу разрушенья. Суровый у нас климат, — нельзя без алкоголя!

Стражники, урядники и земские начальники для того и созданы, чтобы на каждом шагу напоминать русскому крестьянину, что Нееловки и Неурожайки не в Англии находятся, что русский климат русского государства — совсем особенный климат, и что в этом морозном климате многое сохраняется на сто, на двести лет дольше, чем в остальной Европе.