Том 4. Перед историческим рубежом. Политическая хроника

"Вот это-то стремление социал-демократии ("толкать всю буржуазную демократию на путь революции и делать из Думы в целом орудие революции") должно встретить самый резкий и решительный отпор со стороны "буржуазной демократии" и даже той ее части, которая стоит за соглашения… Необходимо раз навсегда установить, что толкать "буржуазную демократию" и Думу куда бы то ни было социал-демократии не удастся. "Буржуазная демократия" идет в Думу, чтобы законодательствовать…"[32].

И потом опять: "Буржуазная демократия… за лозунгом социал-демократии не пойдет и толкать себя не позволит…"

Несмотря на всю комичность этого тона уездной барыни, которая для «соглашения» с пролетариатом едет третьим классом, но каждую минуту требует, чтоб ее, пожалуйста, не толкали, несмотря на всю проявленную здесь ребяческую наивность кадетской мысли, приведенные строки довольно поучительны и, так сказать, наводят на размышление.

Социал-демократия решила в известных случаях поддерживать на выборах кадетские кандидатуры. Орган кадетской партии, обращаясь к нам, говорит: Вы хотите бороться за Учредительное Собрание? Это утопия! Мы раз навсегда отказываемся от этого лозунга[33]. Вы хотите превратить Думу в орган революционной борьбы? — Не ждите нашей помощи: мы идем законодательствовать.

Газета г. Милюкова очень беспокоится, чтобы не вышло «недоразумения», очень волнуется и настаивает на том, чтобы социал-демократам дано было «понять» в самой ясной и категорической форме… Почти в каждом номере эта почтенная газета возвращается к колючему вопросу. С одной стороны — выгоды «соглашения», с другой стороны — перспектива неучтивого подталкивания. Но опять-таки: если отказаться от соглашения, разве социал-демократы откажутся от своих революционных намерений? "Но мы им дадим твердо и решительно понять!" ободряют кадеты друг друга. "Ах, захотят ли они понять?" тоскливым эхом откликается госпожа Кускова в "Товарище"^*.

Этот добрый бескорыстный «товарищ» двух партий — он разрывается на части, чтобы сервировать блок, как в лучших домах. Ведь, в сущности, вопрос совершенно прост, уверяет газета: кто за конституцию — те налево, в большой мешок блока; кто за ватерклозетную фирму Лидваля^* — тот направо. Конечно, все сохраняют при этом свою полную самостоятельность — в большом мешке блока. Правда, социал-демократы грозят толкаться, но, в сущности, если рассмотреть этот вопрос в свете реалистической политики, то ведь для того социал-демократы и приглашаются в мешок, чтоб им не очень удобно было толкаться. Они и сами, наконец, вынуждены будут понять…

— "Ах, захотят ли, захотят ли они это понять?" тоскует на ветке госпожа Кускова.

Мы хотим дать этим господам посильные разъяснения явно-успокоительного характера.

Социал-демократия была бы крайне наивной, если б основывала свои расчеты на заявлениях других партий. Мы очень хорошо помним старые слова нашего старого Маркса, что о существе каждой партии так же мало можно судить по ее декларациям, как о характере человека по его мнению о самом себе. Декларации кадетов могут быть вполне тверды и категоричны и вполне искренни, — они все равно не годятся, как объективный материал, способный определить нашу тактику. В октябре 1905 г. кадеты требовали Учредительного Собрания и клялись бросить все свое влияние на чашу весов революции. Перед выборами они обязались не заниматься «органической» работой. Вступив в Думу, они решили только «законодательствовать», оставаясь на строго конституционной почве. После разгона Думы они выпустили выборгское воззвание, которое, разумеется, никакая софистика не уложит в параграфы «конституционного» права. Потом они отказались от выборгского воззвания, не отказываясь от оного. Теперь они отказываются от Учредительного Собрания и от "чаши весов" революции. Они опять идут законодательствовать.