Том 4. Перед историческим рубежом. Политическая хроника

В Финляндии каких-нибудь три миллиона жителей. Население безоружное. Значит при помощи нескольких полков можно без труда разгромить страну. Но от открытого военного похода царь явно уклоняется: политическое равновесие неустойчиво, и от слишком сильного сотрясения все может полететь вверх дном. Правительство колеблется и затягивает; провозгласив манифестом 14 марта смертный приговор финляндской автономии, оно тут же обещает доконать Финляндию не сразу, а постепенно, — "по мере действительной необходимости".

Октябристы чувствуют себя именинниками: по их расчетам Дума расширит свои права, поставив свою печать под финляндским бесправием. Но им очень хотелось бы при удушении Финляндии избегнуть открытого применения сил. Октябристская Дума своим существованием обязана не чему иному, как насильственному перевороту; но именно потому, что она хорошо знает, как это делается, она боится слишком частых обнажений государственного меча, который завтра может быть направлен и против нее самой.

Жадная паразитическая рать националистов — бюрократов бывших, сущих и будущих — требует немедленного принятия решительных мер и уже мысленно захватывает места финляндских губернаторов и судей.

Но правительство сознательно медлит, обставляя свою провокацию трусливой волокитой. Охотнее всего оно прибегло бы к сделке с имущими классами Финляндии. Но финляндская буржуазия слишком слаба по сравнению со своим врагом, чтобы вступать с ним в договор: стоит ей протянуть палец — и у нее отгрызут не только руку, но и голову. Да и помимо этого, буржуазные партии, даже все вместе, в сейме ничего не могут провести против социал-демократии и радикально-крестьянской группы. Значит, даже в случае сделки со старофиннами правительству все равно пришлось бы разгонять сейм и пускать в ход военную силу. Но раз для купли-продажи сейчас места нет, буржуазным партиям Финляндии остается, проклиная судьбу, становиться на путь борьбы и ковылять за социал-демократией.

Столыпинский законопроект — каковы бы ни были протесты сейма — Дума, разумеется, примет, зажмурив глаза. Но настоящие трудности наступят только после этого. Сейм «закона» не признает. За сеймом — финляндские чиновники. Уже во имя своих собственных кровных интересов они станут всеми способами отбиваться от «общеимперской» команды. Сейм придется распустить, финских чиновников — заменить русскими. Но эти последние окажутся лицом к лицу с самим населением, враждебным, организованным, с богатым опытом политической борьбы. Откроются бесчисленные конфликты, которые неизменно будут наводить на мысль о неоценимых преимуществах единовременного кровавого урока. Таким образом, если правительство уклоняется от применения военной силы сейчас, оно неизбежно будет приведено к этому ходом событий впоследствии.

Но для финляндского народа и его руководящей партии нет, разумеется, никакого основания добровольно искать открытого столкновения с неизмеримо сильнейшим врагом. Не поддаваясь на провокации, в то же время не давать врагу ни минуты покоя; нарушая, обходя или игнорируя новые законы и порядки, не уступать врагу без сопротивления ни вершка своих прав; маневрируя, утомлять врага; всегда и во всем укреплять свои позиции и силы, — вот метод действий, который сам собою вырисовывается пред финляндской социал-демократией. И ее оратор, т. Ирье Мякелин, дал в сейме превосходную формулу такой тактики: "Будем действовать так, чтобы русские провокаторы играли самую смешную роль!"

Разумеется, наша братская партия в Финляндии ясно понимает, что открытое столкновение раньше или позже неизбежно. Но лучше позже, чем раньше. Для финляндского народа выгодно как можно дольше затянуть подготовительный период, чтобы дать массам России, освобождающимся от оцепенения последних лет, понять все значение финляндских событий для политических судеб всего государства.

И тут уж начинается наша задача. Обращение социал-демократической фракции сейма к нашей фракции в Думе должно снова напомнить нам, как мало мы сделали из того, что должны были сделать. Мы слишком часто и слишком много ссылались на пассивность масс, — чтоб оправдать нашу собственную пассивность. С этим нужно покончить раз навсегда! Мы не можем брать на себя никаких ручательств за близкие выступления пролетариата, но мы сами, как партия, не смеем молчать. Мы обязаны громогласно сказать классу, которому служим:

— Оберни свои взоры на Финляндию, — там решается добрая доля твоей собственной судьбы!

"Правда" N 12, 16 (3) апреля 1910 г.

Конец Финляндии?

Финляндский законопроект, это — выкидыш российского империализма.

После разгрома революционных попыток внутреннего обновления у буржуазной контрреволюции возникли планы и замыслы внешних завоеваний, международного политического могущества, завладения азиатскими и балканскими рынками, колоссальных займов на бирже, чтобы таким путем дать движение производительным силам страны, наполнить мешки государственного казначейства и удовлетворить аппетиты капиталистических классов.