Том 4. Перед историческим рубежом. Политическая хроника

Точкой отправления для более систематического развития фиска послужило татарское иго. Татарским ханам платили правильную дань. А когда от ига избавились, от уплаты дани не избавились; вместо ханов прибрали ее к рукам, под именем "данных денег", московские государи. Так что даже разрушение татарской неволи не облегчило участи тяглых людей. После смутного времени (начало XVII столетия), когда княжеская казна совсем растряслась, стали собирать ее с удвоенным усердием. Сборщиками посылали людей беспощадных, живорезов. Те доносили царю: "Я посадским людям не норовил (потакал) и сроков (отсрочек) не даю, я правил на них твои государевы всякие доходы нещадно, побивал на смерть". Эта похвальба была для сборщиков самооправданием; в случае недобора им самим приходилось туго: пеня, кнут на торгу, ссылка, а то и смертная казнь. В царствование Петра I (1682–1725), ведшего войну за войной, энергия власти уходила, главным образом, на изыскание средств. Все государственные реформы были подчинены этой основной задаче. Фискалы (сборщики) хозяйничали в стране, как завоеватели. Все повиновались им беспрекословно. При этом шло, как и следует быть, повальное воровство. Петр предписал, чтобы один из сенаторов "объезжий был в государстве во всех провинциях, дабы учинить воровству пресечение". И ревизующие сенаторы, как видим, не новы, — как не ново казнокрадство.

А государственный бюджет тем временем непрерывно возрастал. До воцарения Петра государственные расходы едва составляли 1½ миллиона рублей; в год его смерти — уже 10 миллионов. Из этой огромной по тем временам суммы 3/4 уходило на армию и флот. При преемниках Петра к бесконечным военным расходам присоединяется растущая пышность двора и аристократии, расхищение государственного достояния фаворитами и фаворитками. За двадцать лет (1763–1783) бюджет поднимается с 14 1/2 до 31 миллиона; на армию и флот уходит около 2/3.

Девятнадцатое столетие характеризуется в области нашего государственного хозяйства тремя взаимно связанными чертами: непрерывным увеличением бюджета, непомерным развитием косвенных налогов и лихорадочным ростом государственного долга. В середине прошлого столетия бюджет поднялся до 1/4 миллиарда; в год отмены крепостного права (1861) он составлял уже почти 350 миллионов; через тридцать лет превысил миллиард, а еще через десять лет, на пороге нового столетия, перевалил уже за 2 миллиарда; наконец, последняя наша государственная роспись (на 1914 г.) исчислена в более чем 3½ миллиарда рублей. Одновременно с этим государственный долг возрос до 9 миллиардов рублей, причем не меньше 9 миллиардов уплатил народ одних процентов по долгу за последнюю треть столетия.

Бюджет всех капиталистических государств чудовищен. Но в Западной Европе и в Северной Америке он опирается, как мы уже сказали, на несравненно более богатую хозяйственную основу. По некоторым вычислениям — конечно, только приблизительным — государство российское собирает ежегодно с населения свыше 30% валового дохода, тогда как в богатых капиталистических странах оно не присваивает себе более 5-10%. Оттого-то у нас и теперь, в XX веке, крестьяне отбывают повинность периодических голодовок и эпидемий наравне с рекрутской повинностью. К естественной бедности населения присоединилась хозяйственно-разрушительная работа государства, и в результате — ни один народ в Европе не имеет такого страшного, беспросветного, из бедности и гнета сотканного, прошлого и настоящего, как русский народ!

III. Бюджет и водка

Основой нашего фиска служат косвенные налоги. Их огромное преимущество для власти в том, что они незаметны глазу, не вооруженному знанием. Налоги на предметы первой необходимости, заставляя беспомощные народные массы задыхаться от дороговизны, вернее всего наполняют казенный сундук. А в центре всей системы косвенного обложения на протяжении ряда столетий бьет животворящим фонтаном — водка!

Сейчас у нас, в связи со сменой министерства, только ленивый не бранил казенной винной монополии. И впрямь она срамом покрыла наш бюджет. Да разве срам этот случайный? Разве он со вчерашнего дня пошел? Разве введенная 20 лет назад водочная монополия — единственный способ превращать народное бедствие — пьянство — в источник обогащения для имущих классов и государства?