Том 4. Рассказы. Юморески, 1885–1886

М. П. Чехов вспоминал, что недалеко от Бабкина «близ Дарагановского леса стояла одинокая Полевщинская церковь, всегда обращавшая на себя внимание писателя. В ней служили всего только один раз в год и по ночам до Бабкина долетали только унылые удары колокола, когда сторож звонил часы. Эта церковь, с ее домиком для сторожа, у самой почтовой дороги, кажется, дала Чехову мысль написать „Ведьму“ и „Недоброе дело“» (М. П. Чехов. Антон Чехов и его сюжеты. М., 1923, стр. 34—35).

Судя по замечанию Чехова в письме к Д. В. Григоровичу от 28 марта 1886 г., «Ведьма» была написана за одни сутки.

Отправляя рассказ в «Новое время», Чехов писал 21 февраля 1886 г. А. С. Суворину: «На этот раз шлю рассказ, который ровно вдвое больше предыдущего и… боюсь, вдвое хуже…» (до «Ведьмы» в газете «Новое время» был напечатан рассказ «Панихида» — стр. 351 этого тома).

Однако опасения Чехова были напрасны. В письме от 6 марта 1886 г. Лейкин сообщал ему: «Рассказывал мне Суворин, что Вы прислали ему большую повесть. Хвалил» (ГБЛ).

После выхода «Нового времени» Чехов писал В. В. Билибину: «„Ведьма“ многим ‹…› не понравилась… Но что делать! Нет тем, да и чёрт толкает под руку такие штуки писать…» Билибин отвечал 14 марта: «Говорят (NB. Лейкин), что Суворину очень понравилась „Ведьма“ Ваша, что он просто в восторге. О себе этого не скажу. Прочитал я с истинным удовольствием по поводу мастерства, с которым написан рассказ. В нем много таланта. Описание природы превосходно. Но, я думаю, не вполне достойно употреблять талант на воспроизведение крайне чувственных картин, граничащих… с „заграничными картинками“ ‹…› „Реальность?“ А Тургенев не был разве реалистом? Так ли бы он написал эту тему? Я поклонник реализма, но меня коробит от описания грязных ног дьячка. Потом, рядом с такой реальностью — чисто фантастический элемент в образе дьячка, который серьезно считает свою жену ведьмой. Это не вяжется» (ГБЛ).

Ф. О. Шехтель писал Чехову 12 марта, что натуралистические подробности в описании дьячка «круче всякого золаизма» (ГБЛ).

Высоко оценил рассказ Д. В. Григорович, указав, однако, на те же погрешности: «Правдивость, реализм не только не исключают изящества, но выигрывают от последнего. Вы настолько сильно владеете формой и чувством пластики, что нет особой надобности говорить, например, о грязных ногах с вывороченными ногтями и о пупке у дьячка. Детали эти ровно ничего не прибавляют к художественной красоте описания, а только портят впечатление в глазах читателя со вкусом. Простите мне великодушно такие замечания; я решился их высказать потому только, что истинно верю в Ваш талант и желаю ему ото всей души полного развития и полного выражения» (письмо от 25 марта 1886 г. — Слово, сб. 2, стр. 200—201). В этот же день в письме к А. С. Суворину Григорович сообщил о Чехове: «Я сегодня написал ему длинное письмо. Думаю, оно будет ему приятно и не совсем бесполезно» (ЦГАЛИ).

Отвечая Д. В. Григоровичу, Чехов писал 28 марта 1886 г.: «Я с Вами во всем согласен. Циничности, на которые Вы мне указываете, я почувствовал сам, когда увидел „Ведьму“ в печати».

«Ведьму» другому рассказу — «Тина» противопоставила М. В. Киселева в письме 18 января 1887 г.: «Рассказ Ваш „Ведьма“ весьма реалистичен, но меня он подкупает правдой ‹…› Брезгливости во мне нет, что я и доказываю непритворным восхищением той самой „Ведьмой“, за которую Вас ругнули люди более меня компетентные, но и более чопорные. Вся обстановка в „Ведьме“, сама она, ее муж и приезжие изображены мастерски; читая, я могу, пожалуй, немного покраснеть, но сказать, что Вы солгали, — я не в состоянии» (ГБЛ).

Натуралистические подробности в портрете дьячка были опущены при подготовке сборника «В сумерках». Для собрания сочинений Чехов сделал всего две поправки: опустил иноязычное слово «ансамбль» и заменил глагол «езжай» на «поезжай».

Выход в свет сборника «В сумерках» вызвал противоречивые отзывы о рассказе.

Рецензент «Петербургской газеты» считал, что описание метели в рассказе «Ведьма» напоминает лучшие из описаний Диккенса: «Г-н Чехов несомненно поэт, хотя и пишет прозой, — более поэт, чем иные патентованные стихослагатели…» («Петербургская газета», 1887, № 248, 10 сентября).

А. М. Скабичевский писал: «По поводу первого сборника очерков г. Чехова („Пестрые рассказы“) в „Северном вестнике“ было уже упомянуто о том газетном много— и скорописании, которое не доведет талантливого автора до добра. Мы, может быть, уже присутствуем при начале исполнения этого печального предсказания. Взять хоть бы ту же „Ведьму“. Полежи она лишнюю неделю в письменном столе у автора, дай он себе потом труд перечитать ее с карандашом в руках, — и, конечно, гневные речи дьячка не резали бы ухо своим спокойствием и вместе деланностью» («Северный вестник», 1887, № 9, стр. 83).