Том 4. С бластером против всех

— Я не могу рисковать своей властью, Йохан, — на этот раз он прошептал слова вслух. — Это необходимо, в противном случае мне придется убить тебя.

Он снова повернулся к большому смотровому окну.

2

— Полагаю, тридцать третий уже доставил тело Ногара, — сказал второй офицер эстилийского курьера номер тридцать четыре, глядя на хронометр. — Должно быть, приятно стать императором или чем-то вроде этого и иметь под рукой людей, которые бросаются через всю галактику делать для тебя что угодно.

— Не бывает приятно, когда кто бы то ни было доставляет тебе труп твоего брата, — сказал капитан Турман Хольт, изучая астронавигационную сферу. Сверхсветовик уже довольно долго удалялся от системы Фламланда. Хотя Хольт и не был в восторге от своей миссии, он был рад оказаться подальше от Фламланда, где за работу принялась политическая полиция Микала.

— Ага, любопытно, — сказал второй и хихикнул.

— Что любопытно?

Второй оглянулся назад через левое, а затем правое плечо.

— Слышали это? — спросил он. — Ногара — бог, но половина его команды — атеисты.

Хольт улыбнулся, но лишь слегка.

— Он не обезумевший тиран, ты знаешь. У Эстила не худшее правительство в галактике. И хорошие парни не опускаются до мятежа.

— Карлсен делал все как надо.

— Да, он все делал верно.

Второй скривился.

— О, конечно, Ногара мог быть и хуже, если вы серьезно об этом. Он политик. Но я не могу поручиться за экипаж, который он набрал за последние годы. У нас самих на борту есть тому пример. Вот чем они занимаются. Если хотите знать правду, то после смерти Карлсена я в страхе.

— Ладно, скоро увидим их, — вздохнул Хольт и напрягся. — Пойду посмотрю на пленников. Капитанский мостик теперь ваш, второй.

— Я сменю вас… Хорошо относиться к человеку и убить его?..

Минутой позже, глядя через потайной глазок внутрь маленькой камеры для заключенных на курьерском корабле, Хольт с искренним состраданием пожалел, что его пленник жив.

Звали его Джанда. Он был вожаком бунтовщиков, и захват его был последним успехом Карлсена на службе во Фламланде, положившим конец мятежу. Джанда был крепким мужчиной, храбрым и свирепым бандитом. Он нападал на владения эстилийской империи Ногара, когда же шансов у него не осталось, сдался Карлсену.

«Моя честь требует победить моего врага, — написал однажды Карлсен в личном письме. — Честь не позволяет мне уничтожать или ненавидеть моего врага».

Но политическая полиция Микала придерживалась другого мнения.

Бунтовщик, должно быть, был очень высоким, но Хольт никогда не видел его стоящим прямо. Наручники все еще сковывали его кисти и лодыжки. Они были из пластика и предположительно не натирали человеческую кожу, но в данном случае не увеличивали надежности заключения, и Хольт снял бы их, если бы имел право.

Пленницу, по имени Люсинда, по виду можно было принять за его дочь, но это его сестра, младше всего лишь на пять лет. Она была редкой красоты, и, возможно, полиция Микала имела мотивы, далекие от сострадания, посылая ее ко двору Ногара незаклейменной и без психологической обработки. Было достаточно хорошо известно, что требуется для определенных развлечений придворных и какое лакомство любят высшие чины.

Но Хольт был далек от того, чтобы верить подобным рассказам. Он открыл камеру — она была заперта из предосторожности, он боялся, что Джанда заблудится и попадет в детские неприятности, — и вошел.

Когда Люсинда взошла на борт его корабля, глаза ее выдавали бессильную ненависть к каждому эстилийцу. Хольт был вежлив и предупредителен, насколько это возможно. И теперь, когда он вошел, на ее лице не было неприязни. Была надежда, которую, казалось, она хотела разделить с кем-то.

Пленница сказала:

— По-моему, несколько минут назад он называл мое имя.

— А? — Хольт перевел взгляд на Джанду, но перемен не заметил. Глаза пленного остекленело вглядывались в пустоту, в правом из них выступила слеза, которая, казалось, не имела отношения к каким-либо эмоциям. Руки Джанды были по-прежнему безвольны, и все его тело неуклюже сгорблено.

— Может быть… — Хольт не закончил.

— Что? — спросила она с едва заметной страстностью.

Боги космоса, он не может позволить себе путаться с этой девушкой. Он почти желал снова увидеть ненависть в ее глазах.

— Может быть, — мягко сказал он, — для вашего брата будет лучше, чтобы он не выжил сейчас. Вы знаете, куда его везут.

Надежда Люсинды, какой бы она ни была, развеялась после его слов. Она молчала, вглядываясь в своего брата, будто увидела что-то новое.

Прозвонил наручный телефон Хольта.

— Сэр, нас засек какой-то корабль и вызывает. Через пару часов они сблизятся с нами. Корабль маленький, обычный.

Последние три слова были привычными заверениями, что увиденный корабль не является гигантским корпусом берсеркера Берсеркеры были похожи друг на друга, а то, что фламландские мятежники не имели кораблей в глубоком космосе, Хольт знал наверняка.