Том 4. Стихотворения

Месяц бледный ворожил рядами теней,
  Тень за тенью, призрак призраком гоним.
И какой-то бледный голос давних дней
  Говорил: «Убита птица дней, Стратим».
Тень за тенью проходила без конца.
  Всем родимая покоилась в гробу.
Возникали в миге – страх и зыбь лица,
  И творил холодный Месяц ворожбу.
Безглагольная раскинулась страна.
  Над безгласной, – злой и властный Чародей.
Но невольница смеялась, как весна,
  Что во сне провидит волю близких дней.
Безглагольная проснулась вдруг вся даль.
  Но невольница в весне не знала слов.
Праздник воли быстро вырастил печаль.
  От души к душе глубокий рухнул ров.
Звон возник, и обнял благовест всю ширь,
  Но мгновенно оборвалось пенье птиц.
И кривым крылом шарахнул нетопырь.
  И пошли гулять разбега огневиц.
Обезумленная пьяная раба
  С головы шальной отбросила венец.
Не согрелась на пожарище изба,
  Из разбоя не скуешь златых колец.
Тень за тенью. – Что ты сделал? – Я бежал.
  И чтоб совесть успокоить, я убил. –
Пред лицом врага он смирно-тих и мал,
  С беззащитной у него довольно сил.
Кровь за кровью. – Что ты сделал? – Я поджег.
  И под стоны я плясал, плясал, плясал. –
Разум всей страны глубоко занемог.
  Будет черным цвет, что был чрезмерно ал.
Птица вольности великая, Стратим.
  У нее от моря к морю два крыла.
Дни сожженные – слепой и едкий дым.
  Птица радости убита. Жизнь прошла.

6 октября

Седая ночь

Охватной ощупью ползет седая ночь,
Гася, то тут, то там, ликующие пятна
Последних пламеней, и тает безвозвратно
Древесных яхонтов живая узорочь.

Под утро встанет вихрь, и все их сбросит прочь.
Не верится, что май дышал здесь ароматно,
Что зацветал июнь, что август благодатно
Всем самоцветам дал играющую мочь.

Узорный дом молчит. Покой его могилен.
Воспоминания попрятались в углах.
Но крайней алости еще придет размах.

Синь-пламень дьявольский в сердцах незрячих силен
И красный ждет петух, чтоб вдруг завихрить страх.
Глазами круглыми уж с ним стакнулся филин.

8 октября

Упрекающему меня