Том 4. Стихотворения

Растоптавшие Христа,
Умножающие гной,
Люди лающего рта,
Люди совести двойной.

В понедельник скажут «Да»,
И во вторник скажут «Нет»,
И повсюду и всегда
Превращают жизнь в скелет.

Лгут, что им желанен труд,
Пулей всем велят: «Молчи».
Как разбойники берут
И живут как палачи.

Сотни тысяч строят в ряд
Лишь затем, чтоб их убить,
Песьим лаем говорят,
Тянут дьявольскую нить.

Паутина Сатаны,
Волчьи ямы на пути,
Годы долгие должны
Будут этот сор мести.

И разгневалась Земля,
Распалился лютый зной,
Потому что из Кремля
В целый мир струится гной.

И разгневалась Судьба,
Потому что громоздить
Бесконечные гроба
Это дьявольская нить.

Это праздник Сатаны,
Коготь зверского ума,
Для растерзанной страны
Голод, казни, и чума.

Край, что был для стольких стран
Пышной житницей зерна,
В извержении вулкан,
Сквозь жерло не видно дна.

А незрячий мир кругом
Не поймет еще никак,
Что предельный грянул гром
И для всех ниспослан знак.

Апокалипсис раскрыл
Ту страницу, где в огне
Саранча со звоном крыл,
Бледный всадник на коне.

И великая страна,
Что узнала Божий бич,
Есть угрозный вопль со дна,
Есть последний к миру клич.

31 июля

Я рад

Под камнем могильным давно мой отец,
  Я рад, что он крепко заснул.
Его миновал остролистный венец,
  Звериный не слышал он гул.

Под камнем могильным родимая мать,
  Уснула и дремлет давно.
Я счастлив, что ей не пришлось увидать,
  Как грязно душевное дно.

Я рад, что они до последнего дня
  На творческом были пути.
И к ним, из родимого дома гоня,
  Слепец не успел подойти.

Я счастлив, что им не пришлось увидать
  Паучью удавную нить.
Скоту приказали их сад растоптать,
  Велели их дом распилить.

И также за брата я рад моего,
  Давно он в нездешней стране.
И если живу я, так лишь оттого,
  Что смерть не приходит ко мне.

Блуждающая душа

Ряды погасших солнц в безжизненных глазах.
Взамен веселия ликующей гордыни,
Сереют чахлые бестравные пустыни.
Колодезный зрачок, но в нем лишь мертвый страх.

Комки сухой земли в безумных волосах.
Вчера надменная и пышная, отныне
Она пугливо ждет прихода благостыни.
Но скуп стал человек, и в сердце мира прах.

Она склоняется. Молчат земные глыбы.
Погасла трав живых цветная узорочь.
Не явит ласку день. Не скажет тайну ночь.

Она идет вдоль рек. Все перемерли рыбы.
Я в пропасти иной. Но та же боль точь-в-точь.
И той родной душе я не могу помочь.

2 августа

Сумасшествие