Еще за деньги люди держатся,как за кресты держались людиво времена глухого Керженца,но вечно этого не будет.Еще за властью люди тянутся,не зная меры и цены ей,но долго это не останется –настанут времена иные.Еще гоняются за славою, –охотников до ней несметно, –стараясь хоть бы тенью слабоюостаться на земле посмертно.Мне кажется, что власть и почести –вода соленая морская:чем дольше пить, тем больше хочется,а жажда всё не отпускает.И личное твое бессмертиеНе в том, что кто ты, как ты, где ты,а – всех земных племен соцветие,созвездие людей планеты!С тех пор, как шар земной наш кружитсясквозь вечность продолжая мчаться,великое людей содружествовпервые стало намечаться.Чтоб все – и белые, и черные,и желтые земного братства –вошли в широкие, просторныекрая всеобщего богатства.
1956
Памятник
Нанесли мы венков – ни пройти, ни проехать;раскатили стихов долгозвучное эхо.Удивлялись глазастости, гулкости баса;называли певцом победившего класса…А тому Новодевичий вид не по нраву:не ему посвящал он стихов своих славу.Не по нраву ему за оградой жилище,и прошла его тень сквозь ограду кладбища.Разве сердце, гремевшее быстро и бурно,успокоила б эта безмолвная урна?Разве плечи такого тугого размахауместились бы в этом вместилище праха?И тогда он своими большими рукамисам на площади этой стал наращивать камень!Камень вздыбился, вырос огромной скалоюи прорезался прочной лицевою скулою.Две ноги – две колонны могучего торса;головой непреклонной в стратосферу уперся.И пошел он, шагая по белому свету,проводить на земле революцию эту:Чтобы всюду – на месте помоек и свалок –разнеслось бы дыхание пармских фиалок;Где жестянки и щебень, тряпье и отбросы,распылались бы влажно индийские розы;Чтоб настала пора человеческой сказки,чтобы всем бы хватало одеяла и ласки;Чтобы каждый был доброй судьбою отмечен,чтобы мир этот дьявольский стал человечен!