Том 4. Творимая легенда

– Господин Триродов, вы – провокатор!

Триродов продолжал спокойно:

– Я изобрел способ преодолеть земное тяготение. Я обращу мою оранжерею в шар, подобный планете, и на нем поднимусь с земли. Куда я устремлюсь, я еще не знаю. Это зависит от обстоятельств. Тот способ передвижения, который я изобрел, на земле еще не практиковался, хотя он и описан в одном из романов Уэльса. Могу поручиться только за полную безопасность путешествия со мною. Мы отправимся, может быть, на луну. Желающие могут последовать за мною. Это гораздо дальше, чем Новая Зеландия, но, по всей вероятности, интереснее.

В зале поднялся невообразимый гвалт. Свистали, шипели, топали, визжали. Звонкоголосая дантистка выскочила из толпы, взобралась на эстраду и сучила кулачишки перед глазами Триродова.

Триродов, стараясь перекричать толпу, сказал:

– Еще раз предлагаю желающим спасение со мною. Поверьте мне, идите со мною. Вот эта дверь останется открытою. Желающие могут воспользоваться ею.

Затихший было на минуту гвалт возобновился. Тщетно Воронок взывал:

– Товарищи, не возмущайтесь. Несчастный сошел с ума.

Триродов ушел. Дверь оставил открытою.

Кое-кто пошел за ним. Подумав немного, пошла и визгливая дантистка. Она кричала:

– Товарищи, надо кому-нибудь из нас пойти за ним, взглянуть, в чем дело.

В оранжерее собрались многие. Тут были Рамеев, Миша, учительницы, дети. Дети из колонии сначала робко глядели на тихих детей. Потом стали с ними разговаривать.

Несколько раз Триродов ходил в белый зал, уговаривая оставшихся там идти за ним. Но так как он продолжал говорить, что возможно путешествие на луну, то пошло за ним в разное время меньше половины собравшихся в доме.

Все в оранжерее было готово для пути. Наружная дверь в сад была замкнута. Стоило закрыть только дверь подземного хода и открыть руль.

Меж тем толпа громил все увеличивалась. Разломали забор сада, ворвались в сад и пытались разрушить оранжерею. Остров подстрекал людей, а сам держался далеко позади. В стеклянные стены летели камни. Стекло звенело, но оставалось целым. Камни раскалывались и отскакивали.

Несколько громил проникли в подвал дома. Зажгли там дрова. Потом кое-как выбрались через узкие окна. Одного едва вытащили, – он уже начинал задыхаться от дыма.

Скоро весь дом пылал. Занимались и деревья сада. Люди в доме задыхались в дыму. Еще несколько человек спаслись подземным ходом. Но многие и теперь не верили Триродову и предпочитали взбираться на крышу или выбрасываться из окон.

Приехали пожарные, но работать им не дали. Толпа бросилась на них с угрозами. Пожарные разбежались.

Толпа грабила и убивала всякого, кто бросался из окон, спускался по трубам, спасался на крыше. Над завыванием огня носились пронзительные стоны, мольбы и проклятия избиваемых, и еще громче звучало дикое завывание и гиканье убийц.

Постепенно загорались деревянные здания на дворах – конюшни, сараи. Они пылали, как ряд костров, облитых смолою. Воздух был раскален. Клубы дыма заволокли дорогу и дворы. Толпа отхлынула, подальше и кольцом стояла вдоль каменных стен усадьбы.

Из горящего здания выбежало еще несколько мужчин и женщин. Их тут же убили и ограбили. Изрубленные трупы вытащили на дорогу и сложили в кучу. Поверх этой кучи положили тело девушки. В живот ей вбили кол.

Раздался страшный грохот. Столб огня взвился над домом. Яркие брызги взметнулись и разбросались далеко. Провалилась крыша. Под нею погибли все, еще оставшиеся в доме.

Кто-то кричал, что в подвалах и в погребах спрятались люди. Кричали:

– Надо с ними покончить!

– Чтобы никто живым не вышел из этого проклятого дома!

Пьяный паренек, прижимая к груди портрет и громко икая, кричал:

– Братцы, идем, расшибем, тут, недалечка, дом Рамеева.

Пьяных становилось все больше. Толпа продолжала неистовствовать вкруг оранжереи.

Триродов пригласил всех, вошедших в оранжерею, поместиться как можно дальше от стен, у среднего столба. В середине громадной оранжереи было тихо, и внешний неистовый шум сюда не доносился. Здесь была роща апельсиновых деревьев и посреди нее большой бассейн.

Триродов говорил:

– Сейчас мы начнем подниматься. Может быть, почувствуем сильный толчок. Прошу каждого держаться крепко за что-нибудь и не бояться, если вода из этого бассейна и из других прольется, – не пройдет и минуты, как она вся вернется в берега. Итак, держитесь за деревья, за перила бассейнов, – я даю сигнал к поднятию.

Он открыл стеклянный футляр, взялся за рычаг и сказал молодому инженеру, который возился с чем-то в соседней беседке:

– Николай Дмитриевич, приготовьте руль на нашем северном полюсе.

Из беседки скоро послышался веселый голос:

– Готово.

Триродов крикнул:

– Откройте руль!

И стал медленно поворачивать рычаг.

Елисавета воскликнула:

– Как легко стало! Точно земля ушла из-под ног.

Небо оранжереи становилось ближе, – казалось, что вырастал, поднимая людей, громадный холм. Под ногами слышен был лязг стальных пружин. Вода хлынула откуда-то из далекого бассейна и быстро сбежала!

– Готово! Идем! – кричал молодой инженер. Чей-то озабоченный голос крикнул:

– Идите сюда, смотрите на землю!