Том 4. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть II. Соль

На поруху не применишь силу. Ну несёт её человек в себе, и ею же съедаем. Злится втайне на мир. Эта злоба ему – зло. На пользу ему она. Божья задумка! А выплеснул он поруху в мир – его латать надо. И хоть не ты латаешь дыры, но ты в этом участие принимаешь. В этом смысле каждый швец и мира творец! Вот только чтобы творить, а не вытворять и не растворять, видеть зарез надо! То есть зло с лихвой! Как увидеть его? Не рассуждать, но смотреть, смотреть, смотреть, смотреть. И увидишь!

Ну вот ещё толика маленькая внесена в понимание сообщества. И этого, пожалуй, пока что достаточно будет.

Более того, у большинства из нас существует потребность и неодолимая тяга смешиваться с себе подобными. Сообщество, а в конце концов толпа, для человека воспринимается как нечто спасительное. Индоевропейский корень слова «толпа» – telp – означает «быть ёмким, вместительным»; «толпа» – это некое пространство, вместимость. Сходным смыслом «вмещать в себя» обладает материнское чрево. Толпа, или же сообщество, воспринимается нами как некая мать, в которой мы стремимся обрести защиту от этого «злого» мира и обретаем её. Сообщество делает нас сильней и вроде как защищённей. Но понятие толпы можно соотнести с другой языковой основой, с индоевропейским telk – «толочь», «разбивать». Сообщество, или толпа, разбивает нашу цельность, стирает отличительные признаки. В этом её коварство и двойственность – делая нас сильней, она отбирает нашу силу.

С каждым последующим поражением, а таких поражений нам суждено иметь немало впереди, мы закрепляемся в ловушке свойств'a, принимаем ценности общества, занимаемся ими, отдаём все силы на их достижение, но не занимаемся собой. В итоге мы живём не своей жизнью, а жизнью общества. И освободиться от этой ловушки уже не так просто, хотя бы в силу того, что мы просто не видим подмены. Вроде я – это я, а на деле «я» уже нет. Есть общество. Осознав эту подмену, увидев эту ловушку, мы сделаем маленький шаг к возвращению себя, к возвращению своей силы жизни. А как же тогда общество? Оно останется. Говоря о ловушке свойств'a, предки не призывали к революции, не стремились разрушить сообщество. Это неразумно и не нужно. Разрушая ловушку свойств'a, мы просто переходим на другой уровень взаимодействия со сподом. Старики учили: с обществом можно взаимодействовать, не завися от него, не отдавая ему свою силу и себя самого и не преследуя его цели!!!

Живи по народной мудрости: «Моя хата с краю, ничего не знаю». Это самый лучший образ сосуществования с миром. И тогда ты не будешь уловлен обществом, да и «укусить» тебя за непатриотизм оно не сможет.

Как-то раз почтенный казак Панас спросил у старого Хлыста, правда ли тот имеет подход к жизни «моя хата с краю».

– Истинная правда, – сказал Панасу Хлыст. – И тебе того желаю.

– Дурное дело! – возмутился Панас.

– Почему же дурное?

– А кто же тогда будет печься об общественных делах?

– Да, Панас, – молвил Хлыст в ответ. – До седин дожил, а дальше носа не видишь. Эта поговорка наших предков весьма хитра. Говоря «Моя хата с краю», я свидетельствую, что я живу с краю, но в одной станице с миром. У меня нет ни права, ни желания вмешиваться в жизнь моих соседей, пока меня об этом не попросят. Но мне небезразлично, что происходит в моей станице. Моя хата с краю, и это значит, что именно мне уготовано судьбой первым встретить и друга, и врага, которые направят свои стопы в нашу станицу.