Том 4. Выбор. Том 5. Война

Я, почти теряя осознание себя, делаю следующий шаг через границу. Тысячи ручейков Хаоса, через которые из меня быстро уходило что-то важное, внезапно пересыхают, и сознание возвращается почти к норме. И даже начинаю вполне неплохо себя чувствовать. Почти как в Мире, с поправкой на тяжелое давление и какое-то гнилостное ощущение.

Поднимаю глаза, осмотреться. И тут же их на секунду закрываю. Постоянное, какое-то тошнотворное даже, движение по всем этим горам. Очень неприятно. Открываю снова. Очень странный Мир. Пустошь покрыта какой то серой пылью, и совершенно безжизненна. Зато, куда хватает взгляд, отвесные горы втыкающиеся в тяжелые облака, как зубы чудовищного Нечта. И по всем этим пикам что-то шевелится. Глаз не улавливает каких-то отдельных деталей, слишком далеко, но впечатление создается совершенно чуждого места.

— Ну так это тоже реальность, вроде нашего Мира. Только иная. — появляется рядом Лис. — Законы, может, другие. Или еще что-нибудь.

— Да это и не горы, — выходит из Ничего рядом Шаман. — Ты слишком громко думаешь. Это что-то вроде муравейников.

— Термитник, может?

— Ну может, я не встречал, не знаю. Но это не горы. Это огромные дома, получается. — Шаман с интересом смотрит на циклопические сооружения.

А они и правда поражают, раз созданы искусственно. Но, все равно, мне смотреть неприятно.

— Да и не смотри. Ты все равно туда не пойдешь. По крайней мере, не сразу. — Шаман неторопливо набивает трубку. — Нас они похоже не замечают пока. Есть время. — пожимает плечами на мой немой вопрос.

— Почему я не пойду? Я же здесь.

— Потому что, молодой, — тоже появляется рядом старик в золотой кольчуге, — Пока ты живой, нам будет проще. Ты из всей охоты единственный, кто обладает изначальной Свободой Воли в этот момент. Мы, боги, все-таки ограничены в этом вопросе. Да и еще одно соображение, мы, я напомню, на глубине астрала сейчас. И то, что ты видишь, позволяет нам тоже это осознавать как бы твоими глазами.

— То есть это все ненастоящее? — не понимаю я.

— Почему? С определенной точки зрения, самое что ни на есть настоящее.

Реальность, следи за руками, данная нам в ощущениях. А какие ощущения у богов вне аватаров или паствы? А из людей здесь только ты. Вот то-то и оно.

— А Медведь?

— А мелкий, с некоторых недавних пор, — практически выговаривает Шаману Вотан, — человеком считаться уже не может. Он выбрал путь Служения. Честь и хвала конечно, но во-первых, не вовремя, а во-вторых, для данной операции он теперь не подходит, так сказать, по техническим причинам.

— Таков Путь. — равнодушно пожимает плечами Шаман.

— Да знаю я, — с небольшой досадой произносит боевой старик. — Но как же было бы всё проще.

Просто если тебя сейчас здесь не будет, — опять обращается ко мне, — мы, конечно, теперь тоже их найдем, и сможем уничтожить, но нам, как богам, это будет сделать значительно сложнее. Другие законы.

Сейчас мы как бы твое войско. — хмыкает и качает головой. — Хм, немного странно себя ощущать войском смертного. Да.

И как войско Мира, на который напали, мы можем с агрессором поступать на свое усмотрение. А вот если бы мы их нашли не через тебя, а сами, то были бы скованы теми же вселенскими законами о свободе выбора.

Иногда это невероятно раздражает. Я же еще помню себя-человека. Но к делу. — Вотан поднимает руку. И из Ничего тысячными рядами начинают выходить воины в древних ржавых кольчугах, с истлевшими мечами, которые тут же начинают воссоздаваться прямо на глазах. Вылетают крылатые кони с наездницами, появляются какие-то тени. — Не бери в голову. Они выглядят так только для тебя, точнее это ты так их видишь вот в этой проявленной реальности. Это же души. Моих последователей, и не только. — немного объясняет Один.

Я оборачиваюсь. Плоскость, через которую я проходил пару минут назад, внезапно раздается от горизонта и до горизонта. Вскипает какой-то разноцветной пленкой, как на бензине. И сквозь такой получившийся исполинский портал начинают проходить и пролетать разные существа. Некоторых я узнаю, а про некоторые тени, только догадываюсь. Да и вообще, взгляд даже не может охватить всех входящих сквозь кипящую границу Хаоса.

Среди вполне узнаваемых человеческих фигур, тут и там появляются исполинские, объятые пламенем, или молниями, иногда просто полупрозрачные, как воспоминание.

— Это боги. Некоторых ты знаешь, некоторых нет, но сейчас мы вне твоего костра, так что это неважно. Считай, что ты для нас якорь. И потерять тебя в небольшой стычке было бы расточительным. — Вотан оглядывается. — Ну и мне пора. Выживи, это твоя главная задача.

После чего седой воин делает шаг к своему воинству и резко увеличивается до исполинских размеров.

— А я? — спрашивает Медведя Лис.