Том 4

Х л е б н и к о в. Не ври: не к чему здесь привыкать. Что за молодчик сейчас вышел?

Л ю б о в ь. Мой муж.

Х л е б н и к о в. Решительно... А ты знаешь, Любовь, что по закону Шурка может вытребовать тебя к себе?

Л ю б о в ь. Он этого не сделает.

Х л е б н и к о в. Он дурак. Я бы сделал.

Л ю б о в ь. Уходите, Александр Егорыч.

За стеной пронзительный крик Марьи Алексеевны и плач Анюты.

Л ю б о в ь. Что это?..

Плач громче. Любовь идет к двери, ей навстречу С у ш к о в. В руке у него письмо.

Иван Степаныч, голубчик?..

С у ш к о в (никого не видя). Андреевна... Павла казнили! (Садится на стул, рыдает.)

Л ю б о в ь. Боже мой... (Гладит Сушкова по голове и плечам.)

За стеной - крики, хлопанье дверей, женские голоса.

С у ш к о в. Пойди прогони их... Никого видеть не хочу!

Л ю б о в ь. Кого прогнать?..

Плач ближе.

К р и к и М а р ь и А л е к с е е в н ы. Степаныча! К Степанычу мне!

Входит М а р ь я А л е к с е е в н а, за нею дрожащая А н ю т а.

В дверях - к у х а р к а Софьи и ж е н щ и н ы со двора.

М а р ь я А л е к с е е в н а. Покажись, Степаныч. Отвечай мне...

А н ю т а. Мама, не надо, мама, не надо!

М а р ь я А л е к с е е в н а. Уйди, у! Степаныч, отвечай: где Павел?

Л ю б о в ь (Хлебникову). Уйдите! Ни к чему вы здесь!

Хлебников уходит.

М а р ь я А л е к с е е в н а. Чего ж молчишь? Нет, ты говори, ты говорун, умник, ты мне скажешь, где он! Ну? Где Павел? Где Павел? Ну? (Кричит.) Ты его казнил, злодей, злодей!

С у ш к о в. С ума сошла... Андреевна, она сошла с ума!

М а р ь я А л е к с е е в н а. Казнил, казнил, родного сына казнил, родного сына!

С у ш к о в. Да нешто я казнил? Опомнись!

М а р ь я А л е к с е е в н а. А как же не ты? Ты мне домок сулил на старости, ты за домок его со свету сжил... Что мне твой домок! Я детей моих растила!

С е р г е й в дверях.

Где мои дети, отвечай мне! Всех истребил, одна я осталась, Павлуша, Паша, деточка моя!.. Ксеня где? Серега где?

С е р г е й. Я, мама, тут! (Толпе.) Чего любуетесь? Горя не видели? (Выпроваживает их.)

М а р ь я А л е к с е е в н а. Серега! Сереженька!

С е р г е й. Тут я, тут. (Бережно сажает ее.) А отца не надо, мама, добивать. Ему тоже плохо.

М а р ь я А л е к с е е в н а. Сереженька... Павлуша наш... голубчик... (Рыдает.)

С е р г е й (отцу). За что?.. Что сделал-то?..

С у ш к о в. Бежать помог политическому... Важному какому-то... И чего вздумалось? Такой был тихий... послушный... Что ему этот политический?.. Не пойму ничего... Упокой, господи, душу раба твоего Павла...

С е р г е й. Сейчас тут, за углом, арестовали Родиона Николаича.

Тишина.

Л ю б о в ь. Что с ним будет, Сережа?

С е р г е й. Может быть плохо. Большой человек! (С гордостью.) С ним Ленин разговаривал!.. Голову хотят нам снести... Берут за глотку... Ладно! Придет наш час! Разочтемся за все! Никому мы не рабы! Нам жить!..

9. В "ЯРЕ"

Ресторан "Яр". Отдельный кабинет.

Х л е б н и к о в-с ы н, М и ш а, К с е н и я, ц ы г а н е. Прислуживает Н и к о л а й. Цыгане поют "Туссу". Миша дирижирует, стоя на стуле.

М и ш а (подпевает). "Тусса, тусса, тусса... Целоваться горячо!" Ксеничка, поцелуй меня.

К с е н и я (жеманясь). Спросись у Шуры.

М и ш а. Шура, можно?

Х л е б н и к о в (он лежит на диване, закинув руки за голову). Ну вас к черту, делайте что хотите... Варя! Поди сюда.

В а р я подсаживается к нему, гладит его волосы. Цыгане поют и играют, цыганка пляшет.

Ц ы г а н к а (перестает плясать). Я тебе пляшу, а ты глаза закрыл.

Х л е б н и к о в. Я и так очень хорошо представляю, что ты делаешь.

К с е н и я. Пьяный Шурка, пьяный, пьяный...

В а р я (гладит волосы Хлебникова). Сама пьяная... Разве ему пляска нужна? Слеза ему нужна, горькая слеза - облегчить сердце...

Х л е б н и к о в. Прорицательница. Все видишь, все понимаешь.

В а р я. Я тебя мальчиком помню.

Х л е б н и к о в. Когда-то я даже...

В а р я. Тссс... Снег идет-идет - и перестанет. Цветок цветет - и облетит. Люди помилуются - и разойдутся...

К с е н и я. Ноги свои показывает. У меня вон какая нога. Только что плечами трясти не умею...

М и ш а. Ксеничка! Я поцелую твою ножку.

К с е н и я. Пусть он целует. (Указывает на Николая.)

М и ш а (хохочет). Так ведь он лакей!

В а р я (Хлебникову). Споем тебе песню, чтобы слезами твое горе вышло.

Цыгане заводят печальную песню. Входит Х л е б н и к о в-о т е ц.

Х л е б н и к о в-о т е ц. Мир честной компании.

Х л е б н и к о в-с ы н. Папа... И ты сюда?

Цыгане поют здравицу Хлебникову-отцу.

Х л е б н и к о в-о т е ц (Николаю). Подай-ка полдюжинки...

Николай уходит.

(Здоровается со старшим из цыган). Здоров, Игнат Саввич. Не молодеем мы с тобой.

С т а р ш и й и з ц ы г а н. Давно тебя не видели, Александр Егорыч. Здоров ли?

Х л е б н и к о в-о т е ц. Ничего, терпит пока бог грехам. Пока живем, Игнат Саввич!.. (Варе, здороваясь.) Варя! Чертовка! Долго ты еще будешь молодая, фараоново племя?

В а р я. Секрет знаю, Александр Егорыч. Хочешь, научу?

Н и к о л а й приносит шампанское, разливает. Пьют.

Х л е б н и к о в-о т е ц (сыну). Выпьем? За женщин.

Х л е б н и к о в-с ы н. За женщин, которых нет здесь с нами...