Том 4

Ж а н н а. Жить без него не могу. (Заплакала.)

Н и н к а. Где это Красная Поляна?

Ж а н н а. На Кавказе. Жутко красиво.

Н и н к а. И, наверное, жутко дорого стоило?

Ж а н н а (сморкается). Не говори. Одна дорога сколько.

Н и н к а. Как же тебе хватило?

Ж а н н а. Когда я увольнялась, мне отпускные дали, раз. Потом - у меня на пальто куплено было, такое, знаешь, вроде букле, - отнесла в скупочный.

Н и н к а. Жанка ты, Жанка.

Ж а н н а. Конечно, не хватило, где там хватить. Обратно ехала - даже на хлеб не было, в вагоне студенты какие-то кормили. Да и там... почти что на одном хлебе, последнее время черешни иногда покупала, черешня недорогая была (сморкается), два рубля кило.

Н и н к а. И сколько ты там пробыла?

Ж а н н а. Почти полтора месяца, пока шли съемки.

Н и н к а. Он артист?

Ж а н н а. Еще нет. Еще он учится на артиста. Но уже несколько раз снимался в кино. Жутко талантливый.

Н и н к а. Как фамилия?

Ж а н н а. Фамилия ничего не скажет. Он пока еще не в самых ведущих ролях снимается.

Н и н к а. Жанночка, сумасшедшая. И что теперь?

Ж а н н а. Почем я знаю?

Н и н к а. На завод не вернулась.

Ж а н н а. Я бы вернулась. Так мое место занято, а в разнорабочие спасибо. Сейчас знаешь как трудно устроиться на хороший завод. С десятиклассным образованием поприходили... Я пока приткнулась на одну тут фабричку, панамки шить.

Н и н к а. Что шить?

Ж а н н а. Ну, эти шапочки. Дети носят и старые бабки. Мы их шьем кошмарное количество. Фабрика там, три окна на улицу... Одна я молодая, а то всё старухи. Про поликлинику разговаривают, про болезни. У кого почки, у кого что. Что ни наденешь, всё обсуждают, все им не нравится.

Н и н к а. Что-то надо придумать. Чего ради тебе там сидеть? После такого коллектива, как наш! Ты зря боишься в разнорабочие. При нашей технике - ничего страшного. Даже маникюр не испортишь: рукавицы.

Ж а н н а. Не много наработаешь в рукавицах.

Н и н к а. Ну и попортишь руки - беда небольшая. Зато свой завод. Поработаешь разнорабочей, потом что-нибудь подвернется более подходящее. Досада, что позвонила ты, когда мне уезжать, я уже ничего не смогу сделать.

Ж а н н а. Что ты вообще могла?

Н и н к а. Я бы пошла в комитет комсомола.

Ж а н н а. Я не комсомолка.

Н и н к а. Неважно. Я бы объяснила... Слушай! Ты зайди к Косте.

Ж а н н а. Он ко мне относится не особенно.

Н и н к а. Ничего не значит. Костя не тот человек, чтобы из-за личного отношения не помочь товарищу. Я ему скажу. Непременно придешь к нему, слышишь? Вернешься, успокоишься, и будет эта твоя Красная Поляна как сон. И все заживет понемножку.

Ж а н н а. Ты понимаешь: я из больницы записку послала - хоть бы две строчки ответил... Я, честное слово, Нинка, не жадная; но хоть бы яблочко, шоколадку, - просто как внимание. Все, ну все в палате записки получали, передачи; я одна ничего. (Сморкается.)

Н и н к а (тоже сморкается). Ты ресницы размазала, вытри... И после всего этого ты еще за ним бегаешь! Надо же! Сама жалуется, а сама бегает! Да я бы видеть его не могла! И врешь ты, что последний акт драмы! Ничего не последний! Прибежала посмотреть на него! И будешь бегать, хоть бы что! Потому что у тебя ни капельки самолюбия!

Ж а н н а. Что ты знаешь об этих вещах?

Н и н к а. Должна быть женская гордость!

Ж а н н а. Это в художественной литературе.

Н и н к а. Художественная литература отражает жизнь. Возьми какой угодно положительный образ - все имеют женскую гордость!

Ж а н н а. Не знаю. Когда он меня поцеловал - ну, всё... Ты не поймешь.

Н и н к а. Ладно, Жанка, хватит. На нас уже смотрят. Поплакали и хватит. (Показывает на продавщицу цветов.) Вон тетенька смотрит.

Ж а н н а. Расскажи теперь о себе.

Н и н к а. А у меня что. Я тебе по телефону все рассказала. Со мной ничего такого не было. Еду в Рудный строить семилетку.

Ж а н н а. Я все-таки не понимаю, как это бросить Ленинград и уехать в какой-то Рудный. Неужели не жалко?

Н и н к а (весело). Что ты. Конечно, жалко. Уезжать, наверно, всегда жалко. Я из деревни уезжала, когда на картошку, помнишь, посылали, - и то было жалко. А Ленинград!.. Ты права, что этого уже нигде не будет. Где еще такие дома? Столько речек, каналов? Где еще бывают белые ночи? Где их провожают?

Каскады фейерверка.

Знаешь, куда мне понравилось ходить? В филармонию. Мы с Клавой стали ходить в филармонию. Клавка на все хорошие концерты доставала билеты. Стоячие. На хорах стоим и слушаем. Ты когда-нибудь была в филармонии?

Ж а н н а. Это на Бродского? Нет, не была.

Н и н к а. Ах, Жанка, ты сходи! Какой зал! Весь белый, сияет, весь такой (приподняла руки) - не могу объяснить, какой! Он сам как музыка. Стоишь наверху и слушаешь, и такое счастье!.. Это нас тетя Маня, из завкома, надоумила - сходили бы, говорит, девочки. Она очень культурная.

Ж а н н а. А мне говорили - там можно подохнуть от скуки.

Н и н к а. Ничего подобного. (Полна желания приобщить подругу к своим радостям.) Ты попробуй сходи, Жанночка! Вдруг тебе тоже...

Валерик с девушкой возвращаются, танцуя.

Ж а н н а (метнулась). Валерик!

В а л е р и к. А, Жанночка, привет...