Том 5

— Ах, окаянные, что придумали! — крикнула она с порога. — Уже запели! Ресторан для себя устроили, проклятые пропойцы! Лодыри, лежебоки! Да как вам не совестно бездельничать! А ну, марш из моей хаты! Чего глазеете, ироды?! Вон бог, а вон порог, и чтоб паршивого вашего духу тут не было! И ты хорош, Никита! Пусть бы этот бородач пьянствовал, он без водочки не может. А ты-то чего к нему присоседился?

— Извините, тетя Варя, я ухожу…

Никита схватил свой картуз и поспешно вышел из хаты.

32

Никита направился той же дорогой, которая вела сперва мимо огородов, потом вблизи кирпичного заводского забора. Шел медленно, потому что спешить ему было некуда, да он и не знал, куда ему надо пойти. Не хотелось вспоминать свой разговор с Евдокимом, а в ушах все еще слышался басовитый голос: «Иди в свой дом, иди… И начинай все сызнова». Легко сказать — «начинай сызнова». А как начать, когда не лежит душа? И что там, в своем доме? Да ничего. Кто там ждет Никиту? Да никто. Пойдет и еще больше растравит себя. Лучше не ходить.

Он уронил на грудь голову и, глядя на свои старые, стоптанные ботинки, миновал теперь уже закрытые железные ворота с опущенным шлагбаумом и направился дальше. Из-за забора все так же ветерок доносил запахи молока, И как же Никита был озадачен, когда вдруг рядом со своими грязными ботинками увидел резиновые отливавшие черным лаком женские сапожки. Поднял голову и от удивления замигал глазами. Перед ним стояла молодая, пышущая здоровьем женщина в белом халате, повязанная белой с кружевной оборочкой косынкой. Женщина повела черными стежечками бровей, улыбнулась, и по этой ее особенной улыбке да по плотно посаженным, удивительно белым зубам Никита узнал ее: это была Елизавета Бочкова, давняя, еще юношеская его любовь.

Не переставая показывать свои красивые зубы, она спросила:

— Кажется, Никита? Я не обозналась? Не ошиблась?

— Не ошиблась, — ответил Никита, все еще не веря, что это была Лиза. — Ты откуда взялась?

— Специально тебя подкарауливала, — смеясь, ответила Лиза.

— Зачем я тебе нужен?

— Иду на завод, я здесь работаю. Отойдем в сторонку. — Она взяла его за локоть, отвела поближе к забору, чтобы их не было видно. — Ну, Никита, тебя не узнать! Почернел, бородой оброс. Да такого тебя и родная мамаша не признает. Или болен?

— Ты что, аль ничего не слыхала про меня?

— Слыхать-то слыхала… Ну как же так, Никита?

— Да, мы с тобой давненько не видались, — не желая отвечать Лизе, сказал Никита. — Живем в одной станице, а как-то так получилось, что не встречались годов десять, а то и более. Я думал, что ты вышла замуж, там, на учебе, и в станицу не вернулась. Как живешь-поживаешь, Лиза?

— Живу, работаю на заводе, сыры делаю. Наверное, приходилось отведывать наш, «Холмогорский», — моя продукция. Мы с Настенькой Бегловой в одной смене.

— Замужем?

— Бог миловал, — смело соврала Лиза.

— Что так?

— То училась, некогда было думать о замужестве. А потом мой женишок куда-то запропал.

— Не пожелала выходить замуж за меня.

— А ты сватал меня? — Лиза все так же с улыбкой смотрела на Никиту, и ей не хотелось говорить ему правду о своем несчастливом замужестве. — Жизнь личная сложилась у меня неудачно. Рассказывать — долгая история, а я спешу, у меня смена. Заглянул бы, дорогу-то помнишь? Я теперь одна, маму похоронила еще в прошлом году. Приходи, посидим, вспомним молодые годы.

— Как-нибудь, — неуверенно пообещал Никита, и они разошлись.

«Эх, беда, не ко времени коню корм, так и мне это приглашение, — думал он, не замечая, как уже вышел в поле. — Случись это раньше, ни за что бы не отказался, обязательно и с радостью навестил бы Лизу. Все такая же развеселая, все такая же белозубая, не бабочка, а заглядение. И откуда взялась? Никогда мы не встречались, а тут — на тебе, Лиза. Даже не верится, что это была она и что говорила со мной. А может, сходить, попарубковать? Приглашает же… Нет, по всему видно, в парубки я уже не гожусь»…

— А! Вот он где, бродяга!

Это Иван Андронов подкатил на мотоцикле, неслышно затормозил, скользя сапогами по траве.

— Ну, здорово, братуха! — Иван протянул Никите пахнущую землей и бензином руку. — Куда путь держишь?

— Так, иду… Сказать — никуда. А ты откель заявился?

— С отряда. Только что сдал Петру смену. Теперь мы с Петром одни, батя наш лежит… Я ехал домой, гляжу, маячит сильно знакомая фигура, ну, я и прибавил газку. Усаживайся сзади, подвезу!

— Куда поедем?

— К тебе домой, а ко мне в гости. Ты что это обходишь свой дом, хоть бы один раз заглянул.

Не отвечая Ивану, Никита молча усаживался на заднем сиденье.

— Валя, жена моя, тоже хотела тебя повидать.

— На что я ей понадобился?

— Клава просила повидаться с тобой. — Иван оглянулся на брата. — Ну, держись, поехали!