Том 5

В «Белом коне» меня встретили совсем по-обычному.

Тирза Грей в простом шерстяном темном платье открыла дверь и сказала:

– А, вот и вы. Заходите. Сейчас сядем ужинать.

Стол был накрыт. Подали суп, омлет и сыр. Прислуживала Белла. Одетая в черное, она еще больше напоминала персонаж с картины какого-нибудь примитивиста. Сибил имела вид более экзотический. Она облачилась в длинный, шитый золотом наряд павлиньей расцветки. Бус она на этот раз не надела, но ее запястье охватывали толстые золотые браслеты. Она почти не притронулась к еде. Разговаривала с нами как бы издалека, словно уже находилась в ином мире. Это должно было, видимо, производить на окружающих впечатление, на самом же деле выглядело как надуманная театральная поза.

Тирза Грей овладела разговором – болтала о деревенских делах. В этот вечер она ничем не отличалась от типичной английской старой девы, интересующейся только местными событиями, деловой и милой.

Я думал про себя, что попросту сошел с ума. Помешался окончательно. Чего бояться? Даже Белла на сей раз казалась просто неграмотной и тупой старухой-крестьянкой, как множество ей подобных в узком деревенском мирке.

Мой разговор с миссис Дейн-Колтроп представлялся мне теперь невероятным. Мысль о том, что Джинджер, с выкрашенными волосами и под чужим именем, веселая, разумная Джинджер в опасности и что эти три обычные женщины могут ей причинить вред, казалась смехотворной.

Ужин кончился.

– Кофе не будет, – сказала Тирза извиняющимся тоном. – Нам не следует прибегать к возбуждающим напиткам. – Она поднялась со своего места. – Сибил!

– Да, – ответила Сибил с особым выражением лица, стремясь, наверное, изобразить глубокий экстаз и отрешенность. – Мне надо приготовиться.

Белла принялась убирать посуду. Я пошел взглянуть еще раз на старую вывеску. Тирза последовала за мной.

– При таком свете ее не разглядеть как следует, – заметила она.

Она была права. Неясное, бледное изображение на темном, в наслоениях жирной копоти фоне было трудно разобрать: огромную комнату освещали только слабые электрические лампочки в абажурах из толстого пергамента.

– Та рыжеволосая молодая женщина, как ее, Джинджер... не помню фамилию, что гостила у Роуды. Она обещала отмыть все и отреставрировать, – сказала Тирза. – Наверное, и не вспомнит об этом, – продолжала она и добавила по ходу разговора: – Она, знаете, работает в какой-то лондонской галерее.

Мне странно было слышать, как спокойно и равнодушно упоминается имя Джинджер. Внимательно разглядывая картину, я проговорил:

– Наверное, живопись стала бы интереснее.

– Это вовсе не живопись, – отозвалась Тирза. – Так, мазня. Но очень к месту здесь – и к тому же трехсотлетней давности.

– Готово.

Мы резко обернулись. Из полумрака появилась Белла и поманила нас.

– Пора начинать, – сказала Тирза деловито.

Я последовал за ней в пристроенный амбар.

Как я уже говорил, из дома в амбар прохода не было. Пришлось выйти наружу. Стояла темная беззвездная ночь, небо затянули тучи. Из непроглядной тьмы мы попали в большую полуосвещенную комнату.

Вечером амбар смотрелся по-иному. Он не казался, как днем, уютной библиотекой. Лампы не были зажжены. Скрытые светильники давали холодный, рассеянный свет. Посередине находилась на высоком постаменте то ли кровать, то ли диван. Ложе было покрыто пурпурным покрывалом, расшитым каббалистическими знаками.

В дальнем конце виднелось что-то вроде бронзовой жаровни, рядом – медный таз, похоже старинный. По другую сторону почти у самой стены я увидел массивное кресло с дубовой спинкой. Тирза указала мне на него:

– Садитесь сюда.

Я послушно сел. Манеры Тирзы неуловимо, странно изменились, я не мог понять, в чем. Ничего общего с фальшивой одухотворенностью Сибил. Скорее Тирза утратила обычный повседневный облик, и открылась ее подлинная сущность. Она напоминала решительного хирурга у операционного стола перед трудной и опасной операцией. Впечатление усилилось, когда она подошла к стенному шкафу и достала нечто вроде длинного медицинского халата. На него упало пятно света, материя заблестела, словно сотканная из металлических нитей. Тирза натянула длинные перчатки из чего-то похожего на кольчугу – мне однажды показывали бронежилет из такой ткани.

– Нужно принимать меры предосторожности.

Фраза прозвучала зловеще.

Затем она, обратившись ко мне, произнесла особенным, глубоким голосом с многозначительной интонацией:

– Я должна предупредить вас, мистер Истербрук, – не двигайтесь с места. Сохраняйте полную неподвижность, иначе вам грозит опасность. Это не игрушки. Я вызываю силы, гибельные для тех, кто не умеет ими управлять. – Помолчав, она добавила: – Вы принесли, что вам было велено?

Не говоря ни слова, я достал из кармана коричневую замшевую перчатку и протянул ей.

Взяв перчатку, Тирза прошла к металлической лампе с повернутым вниз абажуром, зажгла ее, и в лучах тусклого холодного света красивая коричневая замша приобрела сероватый безжизненный оттенок.

Тирза выключила лампу и одобрительно кивнула.

– Очень подходит, – проговорила она. – Физические эманации владелицы достаточно сильны.