Том 5

И вот начался бой, столь лютый, продолжительный и столь упорный с обеих сторон, что и доныне еще сохранились о нем воспоминания, передаваемые из поколения в поколение, калабрийских горцев; и отцы указывают детям на проклятый скалистый холм, прозванный «Altura de los Inglesos»[98], на котором сшиблись в жаркой схватке заморские пришельцы и рыцари юга. Вскоре была вы пущена последняя стрела, да и пращники не могли метать камни, так близко друг к другу стояли свои и чужие. По верху утеса растянулся сильно поредевший строй лучников, легко вооруженных, но быстроногих, а на них шли приступом разъяренные, бушующие толпы доблестных бретонцев и пылких испанцев. Звон мечей, глухой звук тяжелых ударов, прерывистое дыхание раненых и выбившихся из сил — все это сливалось в дикий и протяжный гул, доносившийся до слуха крестьян, которые сбежались из окрестных деревень и с удивлением и ужасом глядели с соседних утесов на бешено кипевшую битву. Среди этого столпотворения кружилось знамя с леопардами, то взвиваясь к вершине под напором огромной массы испанцев, теснивших врагов, то опускаясь вниз, когда сэр Найджел и Черный Саймон вместе с воинами-ветеранами рьяно бросались в схватку и отбивали неприятеля. Аллейн, держась по правую руку от своего рыцаря, тоже метался туда и сюда, ибо едва он успевал обменяться ударом с каким-нибудь испанским кавалером, как вихрь сражения увлекал его в другую сторону, и он дрался мечом с новым противником. На правом фланге сэр Оливер, Эйлвард, Хордл Джон и лучники из Отряда сцепились с рыцарями монашеского ордена Сантьяго, которых вел их приор — рослый, плечистый муж, носивший под монашеским одеянием сетчатую кольчугу. Тремя мощными ударами он уложил трех лучников, но тут сэр Оливер обхватил его обеими руками, и рыцари, борясь друг с другом, раскачивались некоторое время из стороны в сторону, пока не сорвались вниз с острого края утеса, так и не разжимая железного кольца своих объятий. Но напрасно рыцари и монахи неистовствовали, пытаясь прорвать редкий строй английских стрелков и овладеть утесом. Меч Эйлварда и секира Большого Джона так и сверкали впереди, а увесистые обломки скал, сбрасываемые вниз мощными руками лучников, давили и ушибали многих. Наконец нападающие, преследуемые по пятам лучниками, начали медленно отступать, оставляя на своем пути вереницу корчившихся в предсмертных муках людей. В это время на левом фланге отряд валлийцев под командой шотландского графа выскочил из засады между скал и бурным натиском обратил испанцев в беспорядочное бегство. И только в центре защитникам, видимо, приходилось худо. Выбыл из строя Черный Саймон, — старый воин умирал, как он и хотел умереть: вокруг валялись тела убитых им врагов. Дважды сэр Найджел был сбит с ног, и оба раза Аллейн самоотверженно боролся за его жизнь, отражая удары, пока к его хозяину не возвращались силы и он снова не поднимался с земли. Берли, оглушенный ударом палицы, упал замертво, а рядом лежали его воины, чуть не поголовно перебитые. Щит сэра Найджела был расколот, доспехи рассечены, от шлема оторваны забрало и гребень; но он не падал духом, поспевал и тут и там, быстрый на ногу и ловкий на руку, бился одновременно с тремя воинами — двумя бретонцами и одним испанцем, — наносил удар, увертывался, снова бросался вперед, отскакивал в сторону Аллейн неотступно сражался бок о бок с ним, сдерживая вместе с небольшой горстью соратников свирепый натиск врагов, готовых их уничтожить. Разумеется, дело окончилось бы плохо, если бы не подоспели лучники которые, ударив в оба фланга атакующих, стали оттеснять неприятеля упорно, шаг за шагом, вниз по склону пока те не отступили на равнину, где их товарищи готовились к новому нападению.

Однако последняя атака была отбита поистине ужасной ценой. Из трехсот семидесяти человек, удерживавших высоту, в живых осталось только сто семьдесят два, среди которых было немало тяжелораненых и ослабевших от потери крови. Сэр Оливер Баттестхорн, сэр Ричард Костон, сэр Саймон Берли, Черный Саймон, Джонстон, сто пятьдесят лучников и сорок семь ратников полегли на поле боя. Между тем неотвратимый град камней уже снова свистел и жужжал, рассекая воздух, и грозил в любую минуту уменьшить и это число.

Сэр Найджел окинул взглядом поредевшие ряды, и в глазах его вспыхнула гордость воина.

— Клянусь апостолом! — воскликнул он. — Во многих схватках привелось мне участвовать, но ни одну мне не было бы так жалко пропустить, как эту. Однако ты ранен, Аллейн?

— Пустяки, — ответил оруженосец, вытирая кровь струившуюся из рассеченного мечом лба.

— Эти испанские джентльмены, оказывается, весьма достойные и учтивые люди. Я вижу, они готовятся продолжить с нами состязание. Построй лучников двумя шеренгами вместо четырех. Клянусь честью, мы потеряли несколько чрезвычайно храбрых воинов! Эйлвард, ты испытанный солдат, хотя не был посвящен в рыцари и не носил золотых шпор. Доверяю тебе командовать правым флангом, я возьму на себя центр, а вы, лорд Ангусский, левое крыло.