Том 5 Браво; Морская волшебница

Олдермен ван Беверут и его друзья не успели и слова молвить друг другу, как уже оказались в шлюпке, послушно последовав приглашению Румпеля. Они покидали красавицу бригантину во власти дум о том, чему только что были свидетелями.

Из нашего повествования явствует, что Ладлоу не верил, хотя и не мог не удивляться тому, что он видел. Он тоже был не вполне свободен от суеверий, распространенных в те времена среди моряков, но образование и природный здравый смысл в значительной мере помогали ему освободиться от слепой веры в сверхъестественное, присущей всем смертным. В голове у него роились десятки предположений об истинном смысле виденного, но ни одно из них не было верным и только разжигало его любопытство и укрепляло решимость глубже проникнуть в тайну.

Патрону Киндерхука сегодняшний день принес редкое и ни с чем не сравнимое наслаждение, какое может доставить флегматичным натурам лишь сильное потрясение; он не хотел расставаться с владевшими им сомнениями, не желал вникать в сущность явления, чтобы не разрушить своих иллюзий. Загадочный облик волшебницы полностью овладел воображением патрона, но, когда он забывал об этой удивительной прорицательнице, перед его мысленным взором возникали красивые и привлекательные черты ее не менее восхитительного служителя.

Когда шлюпка отошла на небольшое расстояние от бригантины, Румпель встал во весь рост и обвел любовным взглядом изящный корпус и оснастку судна.

— Наша госпожа оснастила и отправила в широкие и неизведанные просторы морей много судов, — произнес он, — но среди них нет ни одного красивее и лучше нашего. Сегодня, капитан Ладлоу, мы играли в прятки друг с другом, но завтра все будет зависеть от нашей сноровки, от мореходных качеств наших кораблей и их быстроты. Вы служите королеве Анне, я — морской волшебнице. Сохраним верность нашим повелительницам, и пусть небо сбережет достойного! Не хотите ли заглянуть в книгу перед ожидающим нас испытанием?

Ладлоу согласился, и шлюпка приблизилась к носу бригантины. Все трое, не исключая и олдермена, ощутили одинаковое волнение, вновь увидев перед собой неподвижное изваяние волшебницы. Лицо ее казалось задумчивым, а улыбка еще более иронической, чем прежде.

— Вы первым задали вопрос и первым должны получить ответ, — сказал Румпель, делая капитану знак взглянуть в раскрытую книгу. Наша госпожа обычно прибегает к стихам старого поэта, чьи мысли близки нам так же, как и всем людям.

— Что это значит? — торопливо спросил Ладлоу.

…Клавдио, ты честь
Своей невесте должен возвратить.
…Да, Анджело, люби ее. Я был
Ее духовником и добродетель
В ней оценил

[120]

— Сказано ясно, но я бы хотел, чтобы иной духовник отпустил грехи той, кого я люблю!

— Тс-с! Молодая кровь быстро закипает! Наша госпожа не потерпит насмешек над ее пророчествами. Ну, а теперь вы, господин патрон. Переверните страницу тростью и узнайте, что вам сулит судьба!

Олофф ван Стаатс, объятый детским любопытством, нерешительно поднял руку. В его взоре можно было прочесть удовольствие от переживаемого волнения и в то же время по серьезному выражению лица понять, насколько сильно владели им предрассудки, присущие ему по причине дурного образования. Он прочел вслух!

Мою ты просьбу знаешь, Изабелла!
Она ко благу твоему клонится.
И, если только я тобой любим,
Будь все мое — твоим, твое — моим.
Идем к дворцу. Там мне открыть уместно
Все, что досель вам было неизвестно.

«Мера за меру»

— Это справедливо! «Будь все мое — твоим, твое — моим». Действительно, мера за меру! — вскричал олдермен. Трудно заключить более равноправную сделку, когда оба вклада равноценны! В этих словах много обнадеживающего. Ну, а теперь, любезный моряк, доставьте нас к берегу, к «Сладкой прохладе»! Видимо, это и есть тот самый дворец, о котором говорится в стихах… «Все, что досель вам было неизвестно», — это, конечно, о мучительнице Алиде! Играет с нами в кошки-мышки, и все ради того, чтобы потешить свое женское тщеславие и показать, какие страдания она может причинить трем серьезным и солидным людям! Поехали, мистер Румпель, как вас тут называют, и спасибо за любезность.

— Преступление покинуть госпожу, не узнав всех ее пророчеств. Теперь ваш черед ознакомиться с ответом, господин олдермен. Трость в руке поможет вам, как помогала остальным.

— Я презираю жалкое любопытство и удовлетворен тем, что приносит мне случай и удача, — запротестовал Миндерт. — В Манхаттане есть любители считать деньги в чужом кармане и подглядывать за тобой, словно лягушки, высунувшие нос из воды; но мне достаточно знать состояние моего гроссбуха и рынка.