Том 5. Чертова кукла

В доме графини все говорили тихо. Горничная Гликерия, степенная и вымуштрованная, так любила Юрия, что даже имя его произносила громче обыкновенного.

– Записочка вам от них. И барышня там ждут ответа.

– Какая барышня? От Юрочки?

Литта поспешно разорвала конверт. Всего несколько строк:

«Улитка, прими сейчас же подательницу этого письма. Прими в классной, если у тебя учитель мат. – А там видно будет. Она хорошая. Сестра. Буду скоро. Целую, детка. Записку порви».

– Гликерия… Пожалуйста… Он пишет… Проводите эту барышню ко мне в классную. Там учитель, – ничего… На минутку. Нет, нет, – прибавила она, увидев, что Гликерия смотрит обеспокоенно, – Юрий здоров, сам приедет, он только ее просил передать мне две книжки…

Вбежала назад в классную. Разрывая письмо на мелкие кусочки, растерянно заговорила:

– Это брат Юрий… Он всегда так, ничего не объяснит толком… Но уж, верно, нужно. Она сейчас сюда придет…

– Вы заняты? – сказал Михаил, поднимаясь. – В таком случае позвольте мне…

– Нет, нет, она должна сюда именно прийти…

– Но я не могу…

Наташа уже входила. Скромно одетая, в черном. Матовый солнечный свет желтил воздух.

Несколько секунд они с Михаилом молча стояли друг перед другом. Литта, взволнованная, ничего не понимающая, глядела на них обоих.

Неизвестно, на что бы они решились, столкнувшись так нежданно в чужом доме, оба осторожные, оба потрясенные, – если бы Литта не сказала наивно, не зная сама, что говорит:

– Юруля написал, чтобы в классную… Что сестра…

– Так вы знаете? – быстро обернулась к ней Наташа. И сейчас же подошла к Михаилу, крепко и безмолвно обняла его.

– Это мой учитель математики… Мы занимаемся математикой… – продолжала, спеша, Литта.

Она уже поняла чутьем, что надо объяснять, что Юрий, по своему обыкновению, устроил без лишних слов неожиданность.

Все-таки Наташа не знала, как себя держать, что говорить при девушке. Громадная радость видеть Михаила вдруг куда-то спряталась. Ну, вот она хотела – их столкнули лбами. А дальше?

Записка Юрия к Наташе была еще короче Литтиного письма: «Завтра в 11 часов подите с этим письмом к моей сестре, скажите, что ждете ответа, что вы от меня. Оденьтесь просто, говорите по-русски».

И все. Она, не рассуждая, исполнила. Теперь как же?

Выручила опять Литта.

Схватила свои тетради. Заторопилась.

– Я пойду в комнату Юрули. Там эту задачу еще посмотрю. Это рядом. А сюда никто не придет. Я сейчас.

Наташа взяла девочку за руку и вдруг неожиданно поцеловала. Литта вся вспыхнула от радостного волнения, от внезапной уверенности, что эта «сестра» – друг. И тихонько выскользнула за дверь.

Наташа и Михаил остались одни.

Глава четырнадцатая В чем грех

Юрий не думал быть свободным в это утро. И ночевал не дома. Однако случилось, что около половины двенадцатого он был неподалеку от дома графини; решил заехать на минутку, посмотреть, что там делается. Интересно, как справилась сестренка с его запиской…

У него и тут свой ключ.

Вошел незаметно в свою комнату. Удивился. Сидела Литта, тихо, как мышь, с красными от волнения ушами, пристально глядела в книгу. Вздрогнула, когда дверь отворилась.

– Ах, Юруля! Ну, слава Богу!

Спеша, запинаясь, рассказала ему все. И что они в классной… И уж давно… Она не смеет туда пойти… А скоро завтрак…

Юрий нахмурился.

– Да… Лучше пусть они как-нибудь вечером… Чего ты волнуешься? Я сейчас устрою.

И он пошел в классную.

Через пять минут вернулся с Наташей.

У Наташи блестели глаза, и губы крепко были сжаты.

– Это моя сестренка, – сказал Юрий весело. – Она славная. Вы познакомились?

– Я уж ее полюбила…

И Наташа, светясь внутреннею радостью и новой заботой, опять привлекла к себе девочку.

– Хорошо, а теперь, Улитка, марш в классную, отпусти учителя и приходи ко мне. Простилась с Наташей?

– Ах, до свиданья! Вы уходите? Уходите скорее! Так вас Наташей зовут?

– Не знаю, – улыбаясь, сказала Наташа.

– Да, да… Я понимаю… Только бы мы увиделись еще…

В классной она заторопилась что-то сказать Михаилу и ничего не сумела. Он глядел на нее с нежной добротой и улыбался.

Литта овладела собой и сказала деловито:

– Ваша сестра, верно, не здесь живет…

– Не здесь…

– Так вам с ней у Юрия очень удобно видеться. Особенно вечером. Никого не бывает…

– Мы уже обо всем сговорились, – сказал Михаил. Простился и ушел.

В комнате Юрия Наташи уже не было. Юрий о чем-то думал.

– Литта, – сказал он вошедшей сестре, – ты сделай милость не…

– О, разве я не понимаю!

– Не то, а надо тебе знать, что я теперь в их дела не вхожу, не интересуюсь и тебе не советую. Но, впрочем, как хочешь. Если я позволяю им устраивать у меня свидания и говорю с ними при случае, то лишь потому, что помочь им тут могу, и мне это легко. Не увлекайся и не делай неосторожностей. Вредить другим можно лишь в крайнем, в самом последнем случае.

Литта смотрела на него широкими глазами.

– Вредить? Да разве я не знаю! Никогда нельзя!

– Никогда от глупости, никогда от неосторожности. Никогда для собственного удовольствия. Но вот единственный случай: если приходится выбирать между другим и собой, – то надо, разумно, неизбежно повредить другому, а не себе.