Том 5. Дживс и Вустер

Мне снова вспомнился Архимед: короткий рассказ Дживса о том, как он открыл закон о действии выталкивающей силы, произвел на меня глубокое впечатление, я словно видел все собственными глазами. Вот он пробует кончиком ноги воду в ванне… входит в нее… ложится. Мысленно я повторял за ним все его движения — намыливал губку, мыл шампунем волосы, потом запел…

И вдруг, когда он легко взял высокую ноту, его голос умолк. Наступила мертвая тишина… Сквозь мыльную пену видно, какой необыкновенный свет горит в его глазах. Губка падает из рук, он этого не замечает. С уст срывается торжествующий возглас: «Ура! Я открыл! Я открыл закон Архимеда!» И он выскакивает из ванны вне себя от счастья. Точно такое же действие оказало на меня чудесное появление блокнота. Миг ошеломленного молчания, потом торжествующий возглас. И я не сомневаюсь, что, когда я властно протягивал руку к блокноту, в моих глазах горел необыкновенный свет.

— Давайте сюда блокнот.

— Да, Вустер, я очень хочу, чтобы вы прочитали. Тогда вы меня поймете. Он попал мне в руки случайно. Я подумал, что сэру Уоткину Бассету будет спокойнее, если я возьмусь приглядывать за коровой. В округе сейчас то и дело кого-нибудь грабят, — торопливо пояснил он, — а эти стеклянные двери так ненадежны. И поэтому я… э-э… пошел в гостиную, где размещается коллекция, и вынул сливочник из горки. Меня удивило, что внутри что-то перекатывается. Я открыл крышку и увидел этот блокнот. Смотрите, — он ткнул своим похожим на банан пальцем. — Вот что он пишет о том, как я ем спаржу.

Наверное, Родерик Спод решил, что мы с ним будем вместе читать, переворачивая страницы. Но я сунул блокнот в карман и увидел, как сильно он разочарован.

— Вы что же, Вустер, хотите забрать блокнот?

— Да.

— Но я собирался показать его сэру Уоткину. Там и о нем много.

— Спод, зачем же понапрасну огорчать сэра Уоткина?

— Может быть, вы и правы. Тогда я снова займусь дверью, буду ее высаживать?

— Ни в коем случае, — категорически запретил я. — Вы можете сделать только одно: испариться.

— Испариться?

— Да, испариться. Оставьте меня, Спод, я хочу побыть один.

Вот он скрылся за углом, и тогда я сам принялся колотить в дверь.

— Гасси!

Ни звука в ответ.

— Гасси, выходи!

— Не дождетесь, скорее сдохнете.

— Да выходи ты, балда, это я, Берти.

Но и это на него не подействовало.

Позднее он мне объяснил, что ему показалось, будто Спод искусно подделывается под мой голос. В конце концов я все-таки убедил Гасси, что это и в самом деле друг его детства, он, и никто другой, после чего услышал шум отодвигаемой мебели, дверь открылась, и он осторожно высунул голову, точно улитка, пожелавшая разведать обстановку после того, как кончилась гроза.

Не буду описывать в подробностях последовавшую бурную сцену. Вы, несомненно, не раз видели что-то подобное в кино, когда в последнюю минуту появляется десант американской морской пехоты и спасает осажденный гарнизон. Скажу только, что от радости он чуть ли не скакал вокруг меня, как собака. У него сложилось впечатление, что я одержал победу над Родериком Сподом в кулачном бою, и я решил не разубеждать его. Сунув ему в руку блокнот, я велел идти к Мадлен и показать ей, а сам вошел в свою комнату.

Дживс был там, занимался какими-то делами.

Я собирался, как только увижу его, выдать ему по первое число за нервотрепку, которую мне пришлось пережить по его милости, когда я беседовал с папашей Бассетом. Но сейчас я лишь рассиялся самой сердечной улыбкой, никаких злобных взглядов. Ведь в конце концов его план увенчался успехом, и вообще сейчас не время сводить счеты. Разве Веллингтон[37] распекал своих солдат после битвы при Ватерлоо? Он хлопал их по плечу и ставил выпивку.

— А, Дживс, вы здесь.

— Да, сэр.

— Ну что ж, Дживс, можно начинать складывать вещи.

— Простите, сэр?

— Возвращаемся домой. Завтра и уедем.

— Значит, сэр, вы не предполагаете продлить ваш визит в «Тотли-Тауэрсе»?

Я от души рассмеялся.

— Дживс, не задавайте глупых вопросов. Неужели человек по доброй воле захочет продлить свой визит в «Тотли-Тауэрсе»? Меня здесь ничто больше не задерживает. Я свой долг выполнил. Завтра проснемся, и сразу в путь. Так что начинайте укладываться, рванем как можно раньше, не будем терять ни минуты. Ведь это не займет много времени?

— Нет, сэр. У нас всего два чемодана.

Он извлек их из-под кровати и, открыв тот, что побольше, принялся укладывать в него пиджаки, брюки и прочее, а я, расположившись в кресле, начал вводить его в курс последних событий.

— Так вот, Дживс, ваш план сработал без сучка и задоринки.

— Чрезвычайно рад это слышать, сэр.

— Конечно, этот ужас будет долго преследовать меня по ночам в кошмарных снах. Умолчу о том, что это вы меня в него втравили, скажу лишь, что заговор удался. Благословение вылетело из дядюшки, как пробка из шампанского, теперь ничто не помешает Стиффи и Пинкеру предстать пред алтарем.

— Чрезвычайно удачный поворот событий, сэр. Значит, реакция сэра Уоткина оказалась именно такой, как мы ожидали?