Том 5. Евгений Онегин. Драматургия

Как он умел вдовы смиренной
Привлечь благочестивый взор
И с нею скромный и смятенный
Начать краснея разговор,
Пленять неопытностью нежной
И верностью… надежной
Любви, которой в мире нет,
И пылкостью невинных лет.
Как он умел с любою дамой
О платонизме рассуждать
И в куклы с дурочкой играть,
И вдруг нежданной эпиграммой
Ее смутить и наконец
Сорвать торжественный венец.
–

Так резвый баловень служанки,

Амбара страж, усатый кот
За мышью крадется с лежанки,
Протянется, идет, идет,
Полузажмурясь, подступает,
Свернется в ком, хвостом играет,
Готовит когти хитрых лап
И вдруг бедняжку цап-царап.
Так хищный волк, томясь от глада,
Выходит из глуши лесов
И рыщет близ беспечных псов
Вокруг неопытного стада;
Всё спит, и вдруг свирепый вор
Ягненка мчит в дремучий бор.

Строфа XXIV. После этой строфы следовало:

По всей Европе в наше время
Между воспитанных людей
Не почитается за бремя
Отделка нежная ногтей.
И ныне – воин и придворный,
Поэт и либерал задорный
И сладкогласный дипломат
Готовы . . . . . . . .

Строфа XXVI¹. К этой строфе в первом издании было примечание: