Том 5. История моего современника. Книга 1

Один раз я вздрогнул. Мне показалось, что прошел брат торопливой походкой и размахивая тросточкой… «Не может быть», — утешил я себя, но все-таки стал быстрее перелистывать страницы… Вторая женитьба мистера Домби… Гордая Юдифь… Она любит Флоренсу и презирает мистера Домби. Вот, сейчас начнется… «Да, вспомнит мистер Домби…»

Но тут мое очарование было неожиданно прервано: брат, успевший сходить в библиотеку и возвращавшийся оттуда в недоумении, не найдя меня, обратил внимание на кучку еврейской молодежи, столпившейся около моего убежища. Еще не зная предмета их любопытства, он протолкался сквозь них и… Брат был вспыльчив и считал нарушенными свои привилегии. Поэтому он быстро вошел в мой приют и схватил книгу. Инстинктивно я старался удержать ее, не выпуская из рук и не отрывая глаз… Зрители шумно ликовали, оглашая улицу хохотом и криками…

— Дурак! Сейчас закроют библиотеку, — крикнул брат и, выдернув книгу, побежал по улице. Я в смущении и со стыдом последовал за ним, еще весь во власти прочитанного, провожаемый гурьбой еврейских мальчишек. На последних, торопливо переброшенных страницах передо мной мелькнула идиллическая картина: Флоренса замужем. У нее мальчик и девочка, и… какой-то седой старик гуляет с детьми и смотрит на внучку с нежностью и печалью.

— Неужели они помирились? — спросил я у брата, которого встретил на обратном пути из библиотеки, довольного, что еще успел взять новый роман и, значит, не остался без чтения в праздничный день. Он был отходчив и уже только смеялся надо мной.

— Теперь ты уже окончательно мешигинер… Приобрел почетную известность… Ты спрашиваешь: простила ли Флоренса? Да, да… Простила. У Диккенса всегда кончается торжеством добродетели и примирением.

Диккенс… Детство неблагодарно: я не смотрел фамилию авторов книг, которые доставляли мне удовольствие, но эта фамилия, такая серебристо-звонкая и приятная, сразу запала мне в память…

Так вот как я впервые — можно сказать на ходу — познакомился с Диккенсом…

1912

Комментарии

«История моего современника» — крупнейшее произведение В. Г. Короленко, над которым он работал с 1905 по 1921 год. Писалось оно со значительными перерывами и осталось незавершенным, так как каждый раз те или иные политические события отвлекали Короленко от этого труда. «Вижу, что мог бы сделать много больше, — писал он 16 июня 1920 года в письме к С. Д. Протопопову, — если бы не разбрасывался между чистой беллетристикой, публицистикой и практическими мероприятиями вроде мултанского дела или помощи голодающим… но ничуть об этом не жалею… иначе не мог… Да и нужно было, чтобы литература в наше время не оставалась без участия в жизни».

Какое большое значение писатель придавал этому произведению, видно из того, что он, будучи уже смертельно больным, продолжал напряженно работать над четвертой книгой «Истории моего современника», стремясь продвинуть свое повествование возможно дальше. Свои воспоминания Короленко довел до приезда из сибирской ссылки в Н.-Новгород, то есть до 1885 года; они захватывают шестидесятые, семидесятые и начало восьмидесятых годов прошлого столетия.

Роза Люксембург, которая переводила первый том «Истории моего современника» на немецкий язык, писала: «Это автобиография Короленко, высокохудожественное произведение и в то же время первоклассный культурно-исторический документ, который охватывает эпоху либеральных реформ Александра II, польское восстание, первые проявления оппозиционного и революционного движения в России и, таким образом, отражает в себе переходное время от старой крепостной России к современной капиталистической. При этом местом действия является Волынь, то есть та пограничная западная область, где своеобразно переплетаются русский, польский и украинский элементы» (письмо из тюрьмы к Луизе Каутской от 13 сентября 1916 года).

В своем предисловии, предпосланном первой книге «Истории моего современника», Короленко указывает, что ее нельзя считать биографией, потому что он «не особенно заботился о полноте биографических сведений».